***
Дождём размыло утро стужи.
Луна ушла в небытиё.
Туман, крылом касаясь, кружит.
И время бережно плывёт.
Друскининкай – живое чудо,
как все живые чудеса,
приют задёрганного люда,
работо-домного моста.
И средь распахнутой природы
немного леса чистоты.
Среди болотной непогоды
из ничего явилась ты.
Пропали мигом сновиденья,
и порох юности зажёг
огнём палящее стремленье
склонить чело у этих ног,
забыться, отрешась от мира,
уйти в забвенье с головой
и с упоительною лирой
тебя одаривать главой.
Мой бог Морфей, прости, что ране
я почитал свой сладкий сон.
И, вдруг, от страстного свиданья
бессонной негой увлечён.
Прости, что дурно отзывался
почтить тебя уже потом.
Пусть лучше лёгкая усталость,
чем жизнь, задёрнутая сном.
Прости и ты, мой друг прелестный,
за отступления. Ведь я
решил в тревогах бытия
прямолинейным быть и честным.
Люблю тебя, очарованье!
Мне дорог каждый миг утех.
Я ради краткого свиданья
готов на несказанный грех.
Готов, очнувшись спозаранку,
бежать, ловить, поймать, нести
на край земли, и под тальянку
плясать от пламени души,
потом смотреть в тебя часами,
дарить стихи, дарить любовь!
И кругосветными мечтами
тебя обвить. Не надо слов,
ты обними, и сердце сердцу
откроет мир мятежных снов.
И память долго будет греться,
когда кипит от счастья кровь.
1986