Из удалённых.
Орёт попугай мне: пиастры, пиастры!
Чего ты кривляешься, старый петух?
Все клады разрыты в погоне за счастьем,
Их в мире осталось не более двух.
Сейчас мы расспросим праправнучку Флинта:
Алисса, желают узнать мужики
В каких катакомбах, в каких лабиринтах
Ваш предок упрятал свои сундуки?
Вы старый пергамент нам для руководства,
Там крестики, остров и жуткий скелет,
А мы с попугаем летим в пароходство
И в вашу страну покупаем билет.
Наёмная яхта, простор океана,
Лопаты, песок, трёхсотлетний мушкет
И ром золотистый в гранёном стакане,
И с вами, Алисса, законный фуршет.
Пиастры, эскудо и прочие штучки
Звенящие или манящие глаз,
В каюте разложим на равные кучки,
Две нам с попугаем и кучка для вас.
А если солжёт перетёртый пергамент
И вместо эскудо нам выдаст зеро,
Мы можем продолжить игру между нами
И с яхты сойти в городское метро.
Вагон тороплив. Растяжимое время
Сожмётся в комочек у вашей руки
И бог с ним, с пиратом, с пиастрами теми,
Зачем нам, Алисса, его сундуки!
«»»»»»»»»»»»
Бегу по ступеням
За всепрощеньем,
Чтоб ковриком лечь у божественных ног.
Я больше не буду
Христосом и Буддой,
Я вами развенчан, какой же я бог?
Я просто влюблённый,
Во мне Аполлона
Не больше, чем фиг на российской сосне,
А вы Афродита,
Хотя и сердиты
И бьёте волною меня по спине!
Лупите, лупите,
Вы мой повелитель,
Но всё ж обратите вниманье на то,
Что здесь перед вами
Не мраморный камень
И не растирайте меня на ничто!
Когда вы шагнёте
На коврик-животик
И пяткой наступите мне на пупок,
По беленьким ножкам
Душистым горошком
Я вверх устремлюсь, я живучий цветок!
От нежных касаний
Вы рухнете сами
На жёлто-зелёный и влажный песок,
На белом хитоне
Распустит вам пояс
Простой человек, не какой-то там бог!
«»»»»»»»»»»»»
Не пахнут ночами цинии, волки в лесу не воют.
Циний в лесу не водится, волки истреблены,
Можем шагнуть на мостик и убежать с тобою
В тонкое равновесие дремлющей тишины.
Где-то гремят турниры и напрягают луки,
Вместо пшеничных зёрен в землю летит свинец,
Здесь тишина гордится шорохом или звуком,
Переплетая руки цепью из двух колец.
Я не смеюсь раскатисто, ты не звенишь бубенчиком,
Мох под сосной пружинист, выросший для того,
Чтобы лететь по времени с лучшею в мире женщиной
И целовать торжественно милое божество.
Брусничные листья ковриком, ягоды не дозрели,
Лапы сосны укроют от любопытных звёзд
Часть мировых феерий, созданных не для зрелищ...
Только причём здесь цинии, волки и самострелы,
Если тону я медленно в прядях твоих волос?
«»»»»»»»»»»»»»»» 2004г.