-1-
Я старею. Глохну и старею.
Целый день - в кальсонах и халате.
Что с того, что стали эмпиреи
ближе к табуретке и кровати.
Что со стороны их так любезно
заслонять застывшую в оскале
самую обыденную бездну,
самое понятное в Паскале.
-2-
Когда совсем пустеет голова
и никакой отчётливости нету,
внезапно обращаются слова
неуловимым и неясным светом.
И он плывет и зыблется, дрожа,
на музыку печальную похожий.
И кажется, что лезвием ножа
касается закат горячей кожи.
Ну что же, прерывайся, сладкий сон,
над чередою лазаретных коек,
когда тебя касается Вийон
из облачных и блочных новостроек.
Он волею-неволею - поэт,
и, словно в лучшем фильме у Годара,
ни на один вопрос ответа нет,
и персонажи умирают даром,
успев... хотя, какое там "успев".
Летят стрижи, весенний воздух брея.
И вовсе не обязан был напев
ни тяжелее быть, ни быть добрее.