В Ленинграде

 
        Поди узнай,  –  смешенье стилей.
       Ступеней Биржи полуостров Лабрадор,
       ветров холодные морские мили
       над плоскогорием ходов,
       где хлопья эпохальной пыли,
       где в подворотнях и дворах
       в обнимку с эхом были
       на птичьих на правах.
       Входили в коммуналки, тише! –
       сосед булавку уронил, теперь
       в очках между паркетин ищет,
       без звука, мягко, будто зверь
       входи, по коридору, тише! –
       соседка малыша берет, теперь
       кормилица грудь ищет,
       бесшумными шагами мерь
       коммуну, тоже храм искусства,
       читальни с гипсом бюстов,
       столами докторов наук,
       с поэтом юным, полным грусти,
       зажатым как паук,
       ходи воздушно в галереях
       среди бессмертных мастеров,
       то восклицая, то робея,
       то стопоря, то отпуская кровь.
       И верит каждый  – он-то позван! –
       не зря же глас ему вещал,
       глаз отражающий его – разодран,
       душой и телом обнищал.
       Но воздух тех приобретений
       лихим поветрием надут,
       и ходят, повторяясь, тени,
       и пустоту в рукав крадут.