На жаре калённый камень,
упомнив плазменный недуг,
на бывалый жизни пламень,
на труд привнёс мне вдруг.
И я рай воззрел в реальность,
нацелив мысли на гастроном.
До слёз довёл актуальность,
как пустых банальных аксиом.
И вновь бедой мне тот-же камень,
что свёл мечты мои на пламень.
И на явь диктатора в услугу,
вновь ведёт меня по кругу.
И я проснулся. Мирно плещет море,
уж оно то помнит, что есть горе.
И льстит мне мысль в едином хоре,
свой век тужить на свежей флоре.
Но душа стремит в заоблачные дали,
что мир чудесного создали,
в былых местах пустой забавы,
в тиши уснувшие дубравы....