Господа, деревня наша
Оскудела, но жива.
Председатель дядя Саша
Нынче сельский голова.
Ну а мы, выходит, ноги,
Руки, жопа и лицо,
А не просто бандерлоги,
Извините за словцо.
Да чего тут извиняться,
Опишу вам всё как есть.
Мне бы только вот подняться
Да на брёвнышко присесть.
Очень трудно после браги
Карандаш в руке держать,
Но без браги мне отваги
На посланье не набрать.
А писать его придётся,
Вот свербит, да всё тут,
Потому как нам живётся
Так, что краше в гроб кладут.
Раньше небыли богаты,
Но кормились как могли
Хоть не царские зарплаты
Получали от земли.
Но тогда на всех хватало,
И случалось про запас.
В целом, может быть и мало,
Но поболе чем сейчас.
Поначалу, перестройку
Одобряли всем селом.
Перво-наперво, прослойку
Разогнали. Поделом.
Хватит им сидеть в конторе
И бумажки шинковать -
Нынче в поле на просторе
Вместе будем жировать.
Это так мы рассуждали
Строя планы на перёд.
Кто же знал в какие дали
Скоро гласность заведёт!
Для начала, разделили
Всё железо и фураж.
Что продали, что пропили -
Тем и кончился кураж.
Собрались, чтоб чин по чину
Обсудить как дальше быть
И подались на чужбину
Те, кто мог ещё ходить.
Ну а мы пока на месте -
Много ль надо старикам?
Столько лет прожили вместе,
Что бежать куда-то - срам.
Правда, нет у нас сельмага,
А какой был магазин!
Да и фельдшер, бедолага,
На сто вёрст всего один.
Та почтарка, что сидела
И дела у нас вела -
Как их почта захирела,
Так и сгинула с села.
Не подумайте, что ропщем,
Просто к слову, о своём.
Это частности, а в общем
Худо-бедно, но живём.
И картошкою торгуем,
И грибочки продаём -
Пусть особо не шикуем,
Но и с голоду не мрём.
Тут и воздух, и природа,
Лес, чистейшая вода
Только большинство народа
Разбежалось кто куда.
Но хоть мы, пенсионеры,
И живём в такой красе -
Всё равно примите меры,
А иначе вымрем все.
Тут пора и точку ставить,
Только я о чём тужу -
Вот пишу, а как отправить
И ума не приложу.