предыстория
Молодинское сражение или битва при Молодях, по своей значимости для Русского государства сопоставима со сражением за Москву осенью 1941 года.
Тогда в 1572 году остро стоял вопрос - быть или не быть Русскому государству. В 1571 году крымский хан – Давлет Гирей, воспользовавшись предательством и отсутствием основных русских войск у Москвы, (все были заняты ливонской войной, где не без умелой помощи Османской империи и прочих заинтересованных сторон, сталкивались лбами русские и поляки) подошёл к Москве и сжёг все окрестные сёла и посадские дворы. Крымчакам пытался отважно противостоять полк князя Бельского, которого Давлет Гирей умело обошёл у р. Ока. Но Бельский, лесными дорогами, опередил ордынцев и встал на их пути перед Москвой, полк был разбит, сам Бельский погиб в пожаре. В Московском каменном Кремле успел укрыться от татар и держать оборону полк под предводительством князя Михаила Воротынского. Когда татары уходили отягощённые добычей и ясырём (пленными), Воротынский преследовал их и сколько мог отбивал пленных и наносил урон врагам. Давлет Гиреем в тот набег 1571 года было сожжено более 36 русских городов и в плен уведено более ста тысяч русских людей… Окрыленный успехом и безнаказанностью, хан шлёт Иоанну Грозному нож и письмо, с пожеланием зарезаться. К лету 1572 года, Давлет Гирей собирает 120 тысячное войско, куда входят малая и большая ногайские орды, семь тысяч янычар ему даёт Османский император Селим второй. Давлет Гирей едет на царство в Москву. Между татарскими мурзами уже поделены русские города и вотчины. Эта работа – «Гонец царя Иоанна», повествует о том, как 20 с небольшим тысяч русских воинов, включая казаков и наёмных немецких рейтар, наголову разбили войско хана в шесть раз их превосходящее. При написании текста, я как автор, ставил перед собой задачу, вызвать у читателя интерес к тем событиям, к их более подробному изучению и отдать дань памяти и уважения к подвигу наших предков, которые положили свои жизни за русскую землю…
Гонец Царя Иоанна
Героям битвы при Молодях посвящается…
Жрёт пламя деревянную Москву,
Горят посады, сёла, всё пылает.
Я смутно слышу, как меня зовут
«На помощь!», мать как причитает.
Очнулся, ночь, мне гарь забила рот,
Воды глоток, но только сип из горла,
Протяжно кто-то стонет у ворот,
На мне рубаха от крови промокла.
Орда внезапно подошла к Москве,
И знал Давлет, что войск у нас немного,
Все на Ливонской, западной войне,
Полк Бельского держался, но недолго.
Разгул кровавый остановит кто?
Бежали люди в страхе от пожаров,
Дым солнце застил, жутко и темно,
Бегущих ловят, в плен берут татары.
Пытаясь защитить свою семью,
Я с вилами на всадников кидался,
Удар обрушился на голову мою,
И я в пыли лежать тогда остался.
Шатаясь, кое- как пошёл на стон,
Стрелой пронзённого нашёл отца:
- Забрали, сын, татары всех в полон,
Жену твою, двух дочек и мальца!
Я волком выл, мне не хотелось жить,
Зарублена татарской саблей мать,
Что делать мне - молиться или мстить,
Вот что пришлось тогда мне испытать.
Давлет Гирей с ножом прислал письмо
Ивану Грозному и написал в нём так:
«Зарежься, царь, без царства всё равно
Не сможешь ты платить мне мой ясак!»
Хан в тот набег сжёг много городов,
Добра награбил, взял большой ясырь,
На рынках Генуи славянских ждут рабов,
Вслед пленным гнётся стеблями ковыль.
Лишь год прошёл, опять идёт орда,
На царство едет хан Гирей в Москву,
Руси не быть уж больше никогда,
Где полумесяц есть, не быть кресту.
Селим второй дал в помощь янычар,
Работорговцы - денег не скупясь,
Ответит чем Орде московский царь?
И слух идёт, Мстиславский предал нас.
В обход прошли засечную черту,
Не приняли у Серпухова бой,
Не жгут, не грабят, налегке идут
Скорей покончить с городом Москвой.
Но Хворостинин со своим полком
Настиг, разбил татарский арьергард,
Как будто по сердцу Давлету кипятком,
В погоню брошен многотысячный отряд.
У речки, под названием Рожай,
Поставлен Гуляй – город из щитов.
- Ну что готовы, братцы, так давай!
Пищалей залп и пушечных стволов.
Погоню снёс из сёдел ядер смерч,
Блестяще Воротынский сделал ход,
Косой свинца татар косила смерть,
Печален был погони той исход.
И развернул Давлет Гирей Орду,
В тылу он не оставит русских рать,
Их разобьёт и снова на Москву,
Насиловать, жечь, грабить, убивать.
Три дня кипит, не утихая, бой,
К концу подходит огневой запас,
Я бью ордынцев, я пока живой,
Но князь зовёт,отдать чтоб мне приказ.
- Я знаю, воин! - он промолвил мне.
- Ты в прошлый год лишился всей семьи,
Чтобы смогли мы победить в войне,
Чтоб отомстил ты за детей своих…
- Давлет Гирея нужно напугать.
Ты, как гонец царя, везёшь письмо,
В письме том текст «идёт на помощь рать…»,
К татарам то письмо попасть должно.
- Тебя убьют, ты должен это знать,
Но это лучший для гонца исход,
Возьмут живым, начнут тогда пытать,
Язык чтоб развязать. Откроешь рот,
- Тогда усилия и жертвы ни к чему!
- Я понял, князь, не надо лишних слов,
Хан внемлет царскому письму,
Ясна задача, быть гонцом готов!
Глубокой ночью я покинул град
На сильном, быстром вороном коне,
Был осторожен, на чеку здесь враг,
Уйти подальше нужно было мне.
Уйдя за три версты, помчал назад,
Коня я гнал, бил плетью, не жалел,
И вот за мною гонится отряд,
Визжат татары, не пуская стрел.
Живым брать будут, это хорошо,
Продам я дорого свою свободу им,
Их двадцать, окружают и пошло,
Успел снести я головы троим.
На руки с саблями упал сырой аркан,
Меня скрутили, били долго, повели.
- Гонца поймали, о, великий хан…
«Письмо царя» с поклоном поднесли.
Когда толмач текст хану перевёл,
Забегал тот по своему шатру,
Остановился, вперил в меня взор:
- А вдруг затеял с нами царь игру?!
- А если нет? Где правду искать мне?
Вслух рассуждал могущественный хан.
- Пытать его, поджарить на огне,
Я должен знать, где правда, где обман!
С меня содрали сапоги, кафтан,
И для начала выкололи глаз.
- Смотрите, чтоб не умер он от ран,
Иначе вслед за ним отправлю вас!
От боли я в беспамятство впадал,
Но отливали палачи меня водой,
Ни слова я поганым не сказал
И слышал я, как продолжался бой.
Железом раскалённым тело жгли,
И ступни отрубили саблей мне,
Но ничего поделать не смогли,
Ремни ножами вырезая на спине.
- Хан, бесполезно, нечего нам ждать, -
Мурза сказал, а взгляд как у гюрзы.
- Ему нам, видно, нечего сказать!
И мне отрезали ненужный им язык.
Я захлебнулся в собственной крови,
Душа оставила истерзанную плоть,
Уже не видел, вышли как они,
Пиная слуг, срывая на них злость.
Давлет Гирей в бой бросил янычар
И спешиться он конным приказал,
На стены лезли бешено рыча,
Разбрасывая тел остывших вал.
Рубили саблями дубовые щиты,
Руками их пытались повалить
И верещали, скособочив рты,
А наши стали руки им рубить.
После того, как я ушёл с конём
Из крепости, князь вывел ночью полк,
В накал сраженья вдарили огнём
Стрельцы, рейтары, исполняя долг.
Вниз покатились мёртвые тела,
На них обрушились дубовые щиты,
На штурм из Гуляй -города пошла
Рать русская, а князь ударил в тыл.
Не выдержала, дрогнула Орда,
Знамёна бросили, роняли бунчуки,
Бежали в панике от наших, кто куда,
В зашей их гнали русские полки.
В курганах у реки, в могилах братских,
Спят вечным сном герои той войны,
Тут кровь лилась, тут бились насмерть
Отчизны нашей славные сыны.
Пименов О. 11.10.17г.