Милый друг, прими даянье,
досужей боли и потуг.
В знаменье трезво покаянье,
на душевной бодрости недуг.
Родился прозаик досужих стихов,
во славу презревший бремя оков!
Единым владыкой вещих волхвов
и кумиром мира всевышних Богов.
Где, бури в лазури мечут лучи,
то, смерчами вьются в гнетущей ночи.
И демоны с Офелией в тайнах любви,
на сонны монологи являлись в яви.
Как, полны тоскливой муки,
мои мечты в томлении скуки.
Лишь одна отрада - лиры звуки,
блажат мысль на даль разлуки.
И всё лучшее, что было во мне,
слилось в едино-монолитный слиток.
И кротости страсти, и душу в огне,
гордо нёс, на грани я пыток...
Беспечно дни тянулись,
забавной юности моей.
Когда, мне мило улыбнулись,
вы тешась прелестью своей.
О этот миг! Волшебной встречи,
отрадной данью волшебства.
Сладок голос лестной речи,
в них не выбросишь слова...
Я очарован, я горю!...
вашим нежным блеском света.
И безмолвно молвлю "олавью",
красноречьем слов привета.
Я помню томные глаза,
словно звездами сияли.
И ваша чистая слеза,
свод небесный обаяли.
Когда, любовью вас пленя,
видя, что зёрнышко созрело,
Воображенье чистое граня,
готов приняться был за дело.
Не век же вечный мне гореть,
в огне мучительных желаний.
Умилённым взором лицезреть,
обаянье ваших очарований.
Прими души ревнивое роптание,
огорчёнными чувствами любви.
Сквозь помутневшее сознание,
в волнении пламенной крови.
Но, на любви замешан яд,
подобный лютой смерти.
Моих прелестниц длинный ряд,
в заклятом мире круговерти.
Когда изведал я мученья,
с этих памятных времён.
Вам был потешен и смешён,
в тщеславье лестного мышленья.
Не вы ль меня бранили?
Словно узника любви.
На верность мне вменили,
век мне клясться на крови.
Зачем блаженство этой ночи?
Когда один я без тебя.
Пленил мечту потупив очи
и всё чему был верен я.
она;
Ваш лик велик, в обличии славы,
пока любовь в душе жива.
Но, что скверней стократ отравы,
в победных лаврах торжества.
Нет к любви былой возврата,
проходит время между тем.
Я вас люблю любовью брата,
под небом места хватит всем.
Я наивной детской простотою,
девчонкой ветреной цвела.
С душёй томимой пустотою,
для вас я кажется была.
Там, не так ещё далёком,
я помню ваши все ходы.
Своим язвительным упрёком,
меня судить пытались вы.
Что душе моей смятенья,
досадной ревности на вид.
Пленённой пылкостью влеченья,
в пороках мелочных обид.
Мираж надежд в себе несёшь,
безумства данью платишь вновь.
Зовёшь ушедшую любовь,
когда её совсем не ждёшь.
Невесть какая мне утрата,
на славе некой обветшал.
Презренный сеятель разврата,
меж тем, лишь душу потешал.
Забудем прошлое любезный,
забот досужих сузив круг.
На предмет досуги бесполезный,
пышных бёдер у подруг....
в повествование;
Но, страшна красотам старость,
безумной резвости годов.
И кому-то будет в тягость,
в бесплодном промысле трудов.
И отныне, в унынье бродит он,
на благо чувства упования.
Сошёл за ревностный гормон,
в чистом смысле расставания.
Не пленит, уж вихорь бальный
и круженье пары молодой.
Не влечёт зари румянец дальний
и воспоминанье юности былой.
И устал словами он язвить,
исчадье ада надо прекратить.
Натянул он лука туго нить
и под своды неба в облака,
летит стрела разить врага.