Холодные горы Урала
Отроги, бойцы и леса
Зарыты мечи и орала
Вращается ось колеса
И едет сквозь реки и скалы
Какой-то пацан на коне
Глядят на него зубоскалы
Но бить не дерзают оне
И едет, и едет, и слышен
Свистящий несмазанный скрип
Телеги пустой из-за вишен
Завышен, как будто охрип
И плачет весь округ Урала
Прислушались люди в стране —
Но это телега орала,
И это пацан на коне.
Пацан тот недюжей сноровки
Опасности чует на раз
Из недругов вяжет веревки
Считает, что Царь — пидорас
На митинги ходит в столицу
Является там, где не ждёшь
Его называют "Столицый"
Но это, пожалуй, ****ёж
Жена его дома готовит
Похлёбки, солянки и борщ
Когда он приходит и стонет,
Она заставляет: ебошь!
Он кушает, чавкая свёклой,
Иль кто-то считает — свеклой.
Закат занимается блёклый
Хозяин же — красный и злой.
И он говорит: дорогая,
Довольно готовить борщи
Ты бегаешь, изнемогая,
От пара имеешь прыщи
Пора пристраститься к идеям
Свободы прочувствовать сласть
Пора перестать быть халдеем
И ехать свергать эту власть!
Жена говорит: о мой милый
Всё правильно ты говоришь
Народ наш пустой и ленивый
Имеет его нувориш
Но в сущности, кто будет в поле
Сбирать кресс-салат на страну
И суп всем готовить, и боле,
Когда все уйдут на войну?
И муж говорит: это точно,
Но, знаешь — не будет войны.
Сидит в моём сердце заточка
И давит, как те валуны
А сердце свободою дышит
Но смотрит так грубо, прости.
Вот видишь, здесь вензель твой вышит.
Увидимся после шести.
И долго могучие камни
Взирают, как бродит пацан
По лесу, по речке, по Каме,
И в поле, и вновь по лесам
Пред мысленным взором бродяги
Страна, потонувшая в щах
В инерции, в потной бодяге,
В продажных, ненужных вещах
О горе какое и ужас
И бабушки мёрзнут без дров
И нищий влечёт, поднатужась
В телеге останки коров
Горит Конституция-книжка
И дым затмевает прогресс
И девицы хлещут винишко
В объятьях Ионова С.
Гуляет по заводям холод
Гуляют в подвале ежи
В сарае пенёк не расколот
Стоит как кровавый режим.
Пацан, представляя мошонки
Врагов, расчленяет все пни
Пацан возвращается к жёнке
И секс практикуют они.
*********************************
Холодное утро на Каме
Сбирается парень в поход
Он землю пинает ногами
Пихает людей в пароход
Жену оставляет завхозом
Смотреть за сироткой-страной
Давать пропитание козам
И вот он отчалил. Больной.
Он знамя придумал и красит
Он чистит ружьё и кастет
Команду свою пидорасит
Касаемо формы — эстет
Проводит занятия в трюме
Знаток либеральных реформ
А вечером встанет, угрюмей,
Чем поздесоветский фарфор.
И долго рыдает он, брататцы
Виски ему вьюга белит
"На родине мы — чужестранцы"—
Поёт у кормы инвалид
То ль ног у него не хватает,
Толь хитро их прячет в кафтан
Замолкнет — и ухом хватает
Всё то, что кричит капитан.
Команда ночует, готовясь
Врываться в пучины Кремля.
Костры зажигаются, то есть:
Зимой обрастает земля.
"Ох родина для чужестранца!
Как хочется жить, корешки!
Как хочется не обосраться
И как же сжимает кишки!"
Но крупно столица взрастает
Пред белой кормой корабля
Март-месяц, всё капает, тает
"И как мы доплыли-то бля
По снегу, по льду, валунами?
Видать, революции жар
Растапливал лёд перед нами
И, видите — он нас дожал".
И сходят, и сходят на берег
Оружье сгружают в КамАЗ
Снега расползаются перед
Ногами сгрудившихся масс
И едут предместьями долго
В тиши, перелеском, ползком
И солнце без смысла, без толка
Вспухает быдляцким глазком.