в осень вливается беспокойство,
свист, приуроченный к дню рожденья,
плач неприкаянной трясогузки
на берегу безымянной речки,
это был пруд, ставок и гости
в самых небрачных своих одеждах
удочки волочили грузно,
ружья, заряженные картечью,
были ли это простые люди,
званные кем-то, кого забыли,
как уж они подстрелили птицу,
ту что летела чуть выше правды,
можно и я вспоминать не буду,
тучи нахохлились грозовые,
только когда уже крики стихли,
кто-то затеплил луны лампаду.