Здесь рвется с жизнью связь,
здесь нету целой хаты,
но ты живешь, лепясь
за стенкою щербатой
к хранительнице тел -
сырой земле, к надежде,
что кончится обстрел
и станет все как прежде.
Ни богу до тебя,
ни черту нету дела
в феерии огня
на линии обстрела.
Вводить ли в грех, карать,
прощать, судить ли строго
тебя - какой резон
в прифронтовой-то зоне?
Здесь ни к чему закон,
здесь снайпер вместо бога
всех отправляет в рай -
другой здесь нет дороги.