Октябрь, я скомкался от холода,
как комкает бумагу поэт и снова бросает в урну,
когда написал очередную чушь.
Зачем ты, милая, с прошлого опыта
с последних моих холодов: зим, весен
не купила водостойкую тушь?
В нашем доме икона замироточила.
Почему? Она решила найти здесь дьявола?
Так пусть не ищет, я здесь.
Зачем ты вкусила яблоко сочное?
Чтоб стать героиней сказки? как в детстве хотела,
но и в самых сочных гниль есть.
А потом я держал твои волосы,
чтоб они нечаянно не подмели начисто унитаз
и не впитали всю рвоту,
а в это время во рту папироса.
Я сильней обвивал твой хвост вокруг кулака,
а все это приняли за заботу.
Октябрь. Ты скомкалась от спиртного,
которое шотами не измерить, а только бутылками,
и ты их сдаешь в магазин.
Мир алкогольный - замена не так сурова,
но мелочь, что ты получила из рук кассирши,
не хватит мне на бензин.
Чтоб уехать в южные страны,
танцевать с дикарямя, кидая во весь рот кличи,
и жить, укрываясь песком.
Чтоб взять как канат лесные лианы
и лететь над Амазонкой, а хищники, раскрыв рот,
пытались не подавиться плоти куском.
Чтоб взять надувную лодку,
уплыть в середину моря, где нас никому не застать,
и на карте не было заданного пути.
Октябрь намочет бумагу вдогонку,
она не скомкается и поплывет сквозь пальцы,
а я тебя так хотел к дикарям отвезти.