Душистый дым плывёт укутывая своды
уютной кельи; здесь любимец прихожан
отец Онуфрий, в услужении господнем,
в молитве светлой, тихой радостью дыша,
прилежно курит в ожидании прихода,
заправив трубку добрым шматом гашиша.
(В.Юрганов "Отец Онуфрий")
Отец Аквафор (в миру Яша Сергейников) ещё в семинарии прославился за счёт яростной нетерпимости к такому проявлению дьявольского искушения как табакокурение. До обучения, сам ни разу не пробовавший сигарет, Яша, устраивал засады на курильщиков в подходящий для него и неподходящий для них момент, обливая тех, с головы до ног, раствором сахарного сиропа, чем убивал сразу двух зайцев: тушил сигарету и выгадывал пару-тройку секунд на объяснение причины своего поступка жертве, силящейся разлепить веки.
Будучи уже рукоположенным и добросовестно несущим обязанности пастыря отцом Аквафором, он долгими тревожными вечерами терзался неотступными мыслями о невероятной силе плотских слабостей, и мысли эти, в конце концов, довели его до страшного эксперимента, подобного которому ещё не знавало русское православие!
Полагая, что уж он-то как никто сумеет противостоять любому искушению от лукавого, о.Аквафор купил девять блоков сигарет Winston и начал, высаживая по пачке за вечер, насильственно приучать себя к курению, с тем, чтобы спустя полгода, по вознесению молитвы, в одно мгновение сбросить с себя путы никотиновой зависимости! А потом, хотя это и было чревато лишением сана, обнародовать результаты чудесного избавления, проповедуя о нём по городам и весям. Однако, спустя три месяца, батюшка уже не мог удовольствоваться пачкой за вечер и начал подумывать об ужесточении условий эксперимента в дневное время. Только как свернуть такое дело незаметно для глаз и носов коллег, да многочисленной паствы? И вот, молясь перед отходом ко сну, в момент особенно усердно-оглушительного поклона, его осенила простая в своей гениальности идея: курить можно не только ртом!
С этого дня батюшка приступил к изнурительным тренировкам, которые спустя пару недель дали поразительные результаты! Теперь, выходя на богослужение с кадилом о.Аквафор, болтая им, не стоял на месте как истукан, а через каждые четыре взмаха делал игривое поступательное движение бёдрами. Прихожане, замечавшие это, слегка недоумевали. Глупцы! Им ли было догадаться, что этот невинный в общем-то жест был ничем иным как затяжкой! Прекрасно натренированными мышцами батюшка замечательно управлялся с сигаретой так, что, выкуривая её до самого фильтра, умудрялся не только не обжечься, но и вовремя потушить окурок, который при очередном заходе в алтарь менялся на новую сигарету, поджигавшуюся от того самого кадила, игравшего, как вы догадываетесь, роль отвлекающего дымогенератора. Таким образом, батюшка довёл суточную норму потребления табака до двух, а когда и двух с половиной, пачек в сутки.
До конца эксперимента оставались считанные дни, о.Аквафор уже потирал руки в предвкушение триумфа Слова над Телом, как вдруг произошло то, из-за чего его имя упоминается нынче священниками с дрожью в голосе и сопровождается обязательным крестным знамением.
Солнечным июльским днём, в праздник Священномученика Евсевия еп.Самосатского, батюшка был в ударе. Кадило порхало аки нунчаки, сильные бёдра отца Аквафора двигались в такт каждению и всё это производило такой дымовой эффект, что казалось сам Саваоф на облацех спустился, для осенения личной благодатью тех, кому посчастливилось в этот день присутствовать на этом празднике жизни. Приподнятым настроением, однако, прониклись не все присутствующие в храме. Пятеро человек были просто приподняты надо всеми остальными, по причине договора о реставрации и выполняли они рутинную работу - чистку росписи и покраску соборных стен. И вот, в момент наивысшего душевного (да и что греха таить телесного) наслаждения о.Аквафора, когда кадило, казалось, зависло в воздухе, а ряса надулась пузырём выпуская дивной красоты клубы дыма, отчего батюшка походил на стартующую в небеса ракету, один из реставраторов случайно задел ногою ведро с лаком, которое самым банальным образом, просвистев пару десятков метров, соприкоснулось донышком с теменем нашего святого отца. Служки и самаритяне тут же бросились поднимать грохнувшегося на спину, без чувств, отца Аквафора, опасаясь, как бы он не отбросил ещё чего-нибудь кроме кадильницы. Тем временем, выкуренный наполовину Winston лишённый контроля со стороны лишившегося контроля за сознанием батюшки, прожёг отверстие в нижнем его белье и принялся за верхнее. Едкий дым, неожиданно поваливший из священнического тыла, привёл в трепет всех добровольных помощников и собравшихся за их спинами сочувствующих. Пальцы их сами собой разжались и... пришедший в себя от внутреннего жара батюшка сорвался с места и пошёл нарезать круг за кругом, дымя и свистя как чёртов паровоз. И только когда ряса выгорела, освободив от материи филейный круг сантиметров тридцати в диаметре, святой отец остановился и со звуком открывающегося шампанского выдернул злополучный окурок, бросив его на обозрение изумлённой толпе.
Гоголь с его "немой сценой" нервно ку... (прости, господи!) отдыхает в сторонке. Стоит ли объяснять, что было дальше с незадачливым экспериментатором? Пожалуй воздержусь.