Нашел старое письмо,
как пришло не ведаю, оно, давно!
Он писал: не знаю, как начать,
смерть на лоб поставила печать.
Я – враг народа, Родину предал,
на блюде с каймой Гитлеру подал.
Мол – преподнес, под самый нос!
Шпион, какого не ведали,
НКВД – в глаза закрытые, сказали,
к стенке подвели да расстреляли.
Я упал, в мраке пропал.
Смерть скулила над душой:
не пойму, ты что, живой?
Нет, тебе конец!
Возложила венец из мертвых душ,
подлых сердец.
Ведьма, прочь пошла,
меня еще ты не нашла!
Я оклемался,
Бог знает сколько, в бреду валялся!
Все же поднялся, к своим подался.
Дошел, сказали: в аккурат пришел!
С порога кровью угостили,
вину без вины не простили.
Обязан кровью искупить,
ее до капельки пролить!
Я заплатить не отказался,
с врагами народа на войну помчался.
Кого-то гложет месть,
они орут: зубы еще есть!
Кто-то потерял все, даже честь!
Другой ее нашел, с ней в ногу шел!
В углу кого-то жрут собаки,
хватит всем – давайте, псы без драки!
Низкий вождю поклон,
пол страны врагами сделал он!
Старики шептали:
сатана, власть ему могучая дана!
Смерть примеряет наши ордена.
Резвая она скакала,
околевших собирала,
цепляла рукой-клюкой,
бурлила кровь, лилась рекой!
Чую, не вернусь домой,
я уже полуживой!
Старуха осатанела,
недобитым львом ревела,
с нами в одном котле кипела!
Кричала: ох, враги, намотаю вас на роги!
Мы друг за другом истребились,
в схроне забились, схоронились!
Многим вины не простили,
но мы их заблудших простили!