Град поднимает веки. Занавеси все в пол.
Время свистать наверх и солнца катить обол.
Окна во граде слепы, птицы во граде спят.
Мёрзнут во граде склепы, птах в небеси распят.
Время сбирать оброки, время шуршать метлой.
Время, дрейфуя в пробке, роет своё метро.
Солнц крепостное право, скрепы — в крестцы лучей.
Город поднял забрало по́верх своих очей.
Окна за занавеской, веки дошли до пят.
Стёкол цветные фрески сумеречно рябят.
Град изошёл века́ми, венами площадей.
Тонны его фекалий — прелести ещё те.
Там, во подземном мраке, бродят проводники.
Стикс приспускает флаги, чёрные языки.
Где-то под 1-ой градской — речки дрожит исток.
Дремлют в каюте братской шкипер, старпом и кок.
Граду под дых — Аида гулкая немота.
Сладкая дольче вита, тихо журчит вода.
Со стоицизмом инка, под руки на плоту.
Чинно смердит Неглинка, инка ату-ату!
Смертники на Лубянке, стойко плечом к плечу.
Громче играй, тальянка, делай как я хочу.
Тонны словесных шлаков скормлены нищете.
Город сажают на кол толпы бухих чертей.
26 сентября 2017.