Ночь чаем разлилась по телу молочным
И сахаром диким все дразнит нервы.
Когда же погаснуть ее многоточия,
Оставив мне хаос для ориентира?
Она мне ничто, но ведет себя странно.
Окутав теплом пустынных улиц,
Она просила назвать ее "мама"
И ласково нежным завила кудри.
Украсила ворот охапкой листьев,
Швырнула в воды своих иллюзий.
Сказав, что больше не потеряю,
Пришила пуговку что у шеи.
Сверчки в маракасах бастуют мерно.
Она протянула мне их с улыбкой.
Уселась в кресло, завилась пледом,
В лицо плеснув черного чаю.