Худенькой Маше тридцать семь лет никто не давал. Она долго работала на частника, торгуя на рынке. Муж подрабатывал там же охранником. Семья едва сводила концы с концами, поднимая на ноги двоих детей. Как-то утром, заскочив в трамвай, Маша услышала объявление о наборе на курсы подготовки водителей трамваев и троллейбусов...
— Петрова, хорошо водишь... получается. Главное, ты дорогу чувствуешь, — говорила ей частенько при проверках курирующая новичков наставница Ольга Александровна.
Маше нравилась новая работа, и она старалась изо всех сил.
Валентина Всеволодовна, шестидесятилетняя дородная женщина, достигнув пенсионного возраста, продолжала работать в республиканской коллегии адвокатов. Дамой была состоятельной по местным меркам – с уютненьким особнячком и навороченным джипом, не говоря об отменном гардеробе. Ей нравилось водить свою машину. Она считала себя хозяйкой по жизни, что уж говорить о чувстве превосходства, которое испытывала Валентина Всеволодовна, глядя на жмущиеся к обочине дороги драндулеты по бокам её красавца.
...Мы зашли на второй круг. Маша опаздывала. Обилечивая пассажиров, я почувствовала торможение и успела заметить краем глаза стоящий под углом, близко к рельсам, джип, как раздался скрежет. Трамвай остановился. Маша выбежала из водительской кабины на улицу...
— Кондукторша, давай назад деньги! Тут вы крупно попали.
Толстый мужик с лоснящимся от пота лицом протянул ко мне пятерню.
— Не могу я. У меня терминал. Сколько денег зафиксировано – столько я должна сдать в кассу.
— Давай, говорю!
— Ничего я вам не дам. Пересаживайтесь на другой трамвай по этим же билетам, на пятёрку. Доедете. Она по другой линии идёт.
Мы препирались из-за двадцати рублей в течение пяти минут, но ему пришлось выйти несолоно хлебавши.
Тем временем на улице визжала Валентина Всеволодовна.
— Я вас засужу! Вы что сделали с моей машиной?! Передо мной всегда трамваи останавливаются. Я вам покажу!
Маша фотографировала место повреждения – соскрёб краски с левого крыла бампера. У неё дрожали руки. За нами встала вереница трамваев. Машины скучились в пробке.
Я, пытаясь успокоить орущую адвокатшу, случайно задела рукой край рукава её тушканского манто.
— Уберите свои грязные руки от меня! Не трогайте меня!
Децибелы её визга повысились. Я побледнела.
— Перестаньте орать! И не смейте меня оскорблять! Ишь ты, руки грязные! Да кто вы такая?!
Валентина Всеволодовна оторопела и поутихла.
— Предлагаю ехать в депо. Там разберёмся. Тут уже гигантский затор образовался.
...Мы заехали в депо на крайний путь. В вагон зашли наставница Ольга Александровна и ревизор по ДТП.
— Ну, давай, Маша, рисуй схему. ГИБДД уже вызвали. Участницу вашу надо у ворот встретить, — сказала наставница и вышла из трамвая...
— Я стояла параллельно рельсам. Не под углом, — распалялась Валентина Всеволодовна, нервно вышагивая по салону вагона.
— Вы лжёте. Ваша машина около моего места чиркнула. Я всё видела, — сказала я.
— Да вы просто покрываете своих!
— Кондуктор, знайте своё место, — вдруг встряла ревизор.
Но я не стала молчать и сказала:
— Да, я обычный кондуктор, но я десять лет проработала в оценочном бизнесе и кое в чём разбираюсь. Я скажу только одно – если бы машина стояла параллельно рельсам, то весь бок был в царапинах. А здесь только левая часть бампера. Логику включите. Джип создал помеху!.. Маша, дай мою сумку, я выйду подышать.
— Я думала, трамвай остановится! Всегда останавливаются.
— Да вы что! — вдруг почти закричала наставница. — Вы что, не первый раз так? Трамвай вам не машинка. У него тормозной путь – двадцать метров!
— Там было много машин. Жигули не уступили...
Я стояла у вагона и смотрела на чернеющее небо. Проступили звёзды. Из трамвая вышла наставница.
— Кондуктор, со мной будете смену дорабатывать. Тут долгая история. Сейчас ещё ГИБДД подъедет. Что ж вы с Машей машину попроще не могли выбрать? Нет ведь, самую крутую и дорогую поцеловали!
Наставница вдруг засмеялась.
— А мы такие... — улыбнулась я. — Пойдёмте.
— Вас как зовут-то?
— Елена.
— Недавно работаете?
— Месяца нет.
— Ну и как? Тяжело?
— Бывает...
— Работа не из лёгких, ничего не скажешь.
— Даст бог, нормально смену закончим.
Мы зашли в резервный вагон. Трамвай ожил под током и нырнул в ночь...