Е. К.
Оглянись в осенний день —
не вернуться, будто лень
стала больше и заметней
той привычки многолетней —
нарядиться в тон листам,
побродить по тем местам,
где заброшена дорожка
и у памяти лукошка
неприкрытое и дно,
и колечко — лишь одно:
показалось — и укрылось,
и в лукошке позабылось
наконец и насовсем,
и уже не скажет всем
о прощании, печали
(их нигде не отмечали
и в той книге, что — судьбы,
лишь стоит — ах, если бы...)
...если б снова повстречаться
и уже не отмолчаться,
а продолжить разговор
приглашением во двор
и за стол усесться чайный,
и с улыбкою случайной
так откинуть прядь волос,
чтоб возник судьбы вопрос,
и в ответ лишь прикоснуться,
и всё вспомнить, и проснуться.