***

Он так часто делал мне больно,
А я так устала жить.
Боже, дай мне умереть спокойно,
Без надменной фальши и наигранной лжи.

Я просто пройдусь по шее заточкой,
И кровь заструится по мраморной коже груди,
И, наконец-то, станет свободной
Боль, что сжигает меня изнутри.

Боль, что скопившись годами
Там, что принято называть душой,
Однажды, проснувшись утром ранним,
Полоснет  мое сердце ножом.

И я, задыхаясь под натиском
Этой,  невыносимо давящей на виски,
Жгучей всепоглощающей боли,
Сдавливающей грудную клетку в тиски,

С последним вздохом шепчу  о том,
Что я всегда любила только ЕГО.
Но увы, нам больше не быть вдвоем
И уже не вернуть ничего.

Я больше никогда не коснусь
Его теплой руки щекой.
Под пристальным взглядом его не проснусь,
Шепча  тихо-тихо: «Родной…»

И не покроюсь «гусиной кожей»
Как прежде, когда касаясь губами за ушком,
Вдыхал он запах моих волос.
И не смогу рассказать подружкам
Сколько на моем тесте полос.

И никогда не примерю платье невесты,
Что видела каждую ночь с тех пор,
Когда он, сказав, что мы всегда будем вместе,
Одел на мой палец кольцо.

И я забуду, что он, говоря мне однажды:
«Измена – худшее из грехов»,
Изменит не раз и не дважды,
Оправдываясь, мол «Я таков».

Я все забуду, прощу, отпущу.
Обо мне путь лишь помнит!
Да, я мертва и немного о том грущу.

Как жаль, что он любви тогда вспомнил,
Когда ему рассказали, что я, увы, не дышу!