Начинается утро со сбора себя по кускам,
С чашки чая, таблеток и порции самовнушений,
С дятла боли, что истово долбит дупло у виска,
И с бесплодной попытки замазать лиловые тени.
Носоглотка пылает, ни вкуса, ни запаха нет.
Ухожу, проглотив омерзительно бодренький завтрак.
Голова в облаках и обрывками плещется бред:
Полуночный кошмар в мозг впивается зло и внезапно.
Отмахнуться, знакомо влетая с порога в цейтнот,
План обычный - дожить дотемна. Задний план – лихорадка.
День похож на ежа, ощетинив колючки забот,
Он натужно пыхтит и несётся на маленьких лапках.
Вечер выпустит узников, двери тюрьмы отворив.
Это время закатное – праздник всеобщих амнистий.
Серой шалью усталость снаружи и холод внутри,
Пустота в абсолюте банально незыблемых истин.
Ночь ехидно в подглазье воткнёт ледяную иглу,
Вставит спички и век не сомкнуть воспалённым глазницам.
Морок вкрадчивый ляжет медведем, свернувшись в углу.
И теням за окном точно так же тревожно не спится.
Лунный свет впустит в окна безжалостных чудищ тоски,
Избавленья не жди, и не купишь его за монеты.
Ветхий плащик души не спасёт, разорвут на куски,
Бросят корчиться слабое тело во тьму. До рассвета...