– Доведи меня до полного удовлетворения – прокричала она, и полной грудью навалившись на подоконник, стала жадно втягивать курносым носиком запахи, исходящие от неподалёку стоящей шоколадной фабрики «Ни свет, ни заря коммунизма».
– Чой-то сегодня с тобой? – рассвирепел он, и презрительно бросив скользящий взгляд на её призывно задранную юбчонку, вразвалочку прошёл в гостиную.
– Тело ласки просит, – простонала она, не меняя позы, – чувствуешь, с нашей фабрики афродизиаком подуло, аж внутрях всю трясёть.
– Который год сам на фабрике вкалываю, ни одного негра на ней не видывал. Может, какая делегация приехала для обмена шоколадным опытом. Ну откуда у тебя такое перевозбуждение?
– Эх, ты – с сожалением вздохнула она, приводя себя в порядок и с горечью понимая, что продолжения с его участием не предвидится, заперлась на ключ в спальне.
– Только не вздумай чего-нибудь с собой сотворить, – крикнул он ей вдогонку.
– А больше и не с кем, – огрызнулась она из-за дверей, и он услышал, как её грузное тело с горя плюхнулось на кровать.
Кровать заскрипела. Через десять минут всё стихло.
– Небось, закончила убираться, – хмыкнул догадливый он, – а то от пыли глаза в спальне застит. Но странно как-то, убирается она в спальной часто, а пыли больше становится. Он любил порассуждать с собой в слух.
На столе валялся раскрытый журнал «Всамделец» № 31. Он посмотрел на название статьи «Если вы не покойник», и оно заинтриговало его.
– Любопытненько, что подают ещё живому под таким соусом? – сказал он и начал читать с расстановкой вперемежку с комментариями абзац за абзацем, подражая ведущему любимой им радиопередачи «Кладбищенские новости».
– Если вы не покойник – у вас есть нюх, который позволяет воспринимать афродизиаки, – громко прочёл он, и тут же вступил в полемику, подвергающую сомнению почти каждое печатное слово.
– Афрозодиаки – догадываюсь на небе. Афрозабияки – несомненно, в университете Лумумбы водятся. А вот с афродизиаками дела обстоят похитрей. Но почитаем дальше.
– Мужчины, вы употребляете в пищу перец, вы улучшаете кровообращение в Малом Тазу, что способствует потенции.
– Какое печальное известие, – огорчился он, – если у меня Малый Таз, значит, Большой у неё. Натуральная несправедливость! Это ж как «Большой» и «Малый» театры. Ну да Бог с ними, оперы с балетами всё равно не люблю. Чего там нам ещё учёные люди понапридумали?
– Помогают также чили и паприка.
– Ну и загнули! Факты внаглую подтасовывают. Это мы Чили-продолговатой вдоль Тихого океана вовсю помогали. Я и Сальвадора Альенде убиенного прекрасно помню. Хороши подтасовщики. А насчёт паприки явная опечатка допущена. Думаю, здесь Коста-Рика в виду имеется (и он запел песенку Рики-Тики-Тави из одноимённого мультика по мотивам сказки Р. Киплинга). Какие ещё ихние афродизиаки они мне на уши решили повесить?
– Казанова съедал по 50 устриц за один присест, отправляясь на свидание к своим возлюбленным.
– Не ве-рю, не ве-рю! Полная дезинформация. Как он мог себе это позволить. Да у нас девчонка на углу по цене одной устрицы идёт... куда хочешь, да ещё и сдачи можешь получить, если вовремя не увернёшься. Тоже мне, афродизиаки называются. Фуфло это всё! Автор – форменный жулик. И все его угри, мидии, икра – сплошное надувательство. Запахи от них завлекательные, понимаешь, исходят. С ума можно сойти от этих рекомендаций. О футболе в одночасье забудешь, и водка поперёк горла, извините, встанет, а в особо нужный момент другое упадёт. Нет уж, если тебе, моя милая, взбрело этим на подоконнике заниматься, нюхай сама афродизиачный шоколад с фабрики.
Он так увлёкся полемикой, что не заметил, как перешёл на визг. Насмерть перепуганная жена голая выскочила из спальни. Увидев её такой красивой и неожиданно желанной, он примирительно подошёл к ней, обнял за плечи и сказал:
– Вдыхай себе на здоровье, моя мурмулеточка, фабричный шоколад в одиночку. А то, давай, для общего афродизиатского удобства стены в ванной шоколадными плитками выложим, заодно и налижемся вдосталь.