Когда остаётся лишь плакать и пить и водка стекает ручьями из глаз
В амбаре души ненасытная сыть рождает заклятья из вычурных фраз.
Они ядовиты и заражены такою тоскою родной стороны и выжжены разумом,
Что и не разум. В отверстиях грусти широкой спины глядящей в закат перманентной вины,
А Солнце блестяще-зловещим алмазом восходит над сутью того самого, что было, и слыло,
И звалося «мною» и не оставляет почти ничего.
Теперь я не плачу, не ною, –– я вою.