Октябрь по Арбату промчался,
из лужи дома окатил.
Ноябрь у ворот потоптался
и следом за ним припустил.
Уже добежав до «Смоленской»,
споткнулся, едва не упал
и, словно мужик деревенский,
креститься неистово стал.
Ему стало жалко до боли
дрожащий от холода клён.
Бродяжьей, безрадостной доле
решил посочувствовать он.
А клён на судьбу свою жалится
и ветку все тянет к нему,
листвяным, прокуренным пальцем
пронзая промозглую тьму…