"Любовь между врагами - это маленький мир среди большой войны".
Я прибыл прошлой осенью в Берлин
как офицер немецких войск, и как разведчик.
Но мой приезд практически развенчан
был и вокзальным служащим, и девой,
которая вдруг крикнула: "Бери!
Бери, мой чемодан! Бери, все деньги!" -
но крикнула на русском. Я же вздрогнул,
не оглянувшись.
Так, пожалуй, в Рим
врывались тайно маленькие дроги
с вредителями Рима.
Я, как пленник,
боялся глянуть в прошлое.
Но век
казался тем прекрасней и новей,
чем больше в нём предвиделось печалей.
Я прибыл на квартиру. Там в передней,
я вдруг задумался: "Так что же там в начале
былых времён без Гитлеров и прочих?" -
и закурил. И в комнате при свете,
я вытащил письмо. И ровный почерк...
... и ровный почерк маленькой руки.
Её руки. Она писала левой.
И письма представлялись светлой лептой
в моей судьбе - нелегкой и тревожной.
Она писала: "Знаешь, будь другим
и год, и день (и город, если можно!)
Я в нём бы нелюбовь к своей отчизне
перечеркнула выпадом руки,
себя, в известной степени, отчислив
из сопряженных с немцами.
Глоток
свободы здесь, в Германии, немыслим.
Я с ней прощаюсь с гордостью. И мы с ней,
не остаёмся сёстрами.
Всё в прошлом..."
Я докурив, задумался о том,
что будет глупым дать ответ берлинской почтой.
Курьером тоже сложно. В общем-то, и некем...
Но, кажется, тогда я был готов
любить весь мир в объятьях хрупкой немки...