Оно выделяется, выглядит вырвиглазно, суровее взгляда из под стеклянных очков. Мое чувство опасности
И ситуации
Шепчет про плотность оков.
Уголки белков глаз желтеют, золотится налет на зубах, пальцы трясутся и веер не начинает свой взмах.
Вот она там: гидра, обремененная крыльями, скалится, грозно рычит
И с виду, ударит,
С неё ведь станется,
Рядом всё ходит, дышит, уж головы ей не сечь, вырастут заново, сыщет цепким ухватом твой меч... Щит твой потёртый откинет, всхохочет в лицо уколам, мысли твои отринет, оставит тебя здесь голым...
Но.
К черту сказки про боль, войну внутри тел, себя,
Разрезы по венам вдоль, иль поперёк - любя,
В свалку систему полную трупов и пыльных вещей, поиски преподобных - это для палачей,
Символы прочь, я сам себе
Знаковый прочерк в графе,
Сам же себя раскачивал в метафоричной строфе.
Если дым застилает
Глаза, наполнив белёным, вырви лампочку с корнем,
С проводом разветвлённым, вырвешь свет из комнаты, будет темно, тепло,
Всё это бред бездоводный, что нужно туда - где светло,
Про рай (в больнице, в ознобе, в окованном трауром теле),
Про счастье (только предсмертным, да так, что всё на пределе),
Союзы (только лишь с Богом и только, если крещён),
Все это бред, ожогами, и я не буду польщён.
Символы, знаки, окурки, пробки из под вина,
Немолотый кофе и турки - немытые с прошлого дня, гребаный вид наркомана, в поисках, где похмелиться.
Это поиски звёзд, в проклятой кем-то столице,
Нужда в победах отпала,
Отпала нужда в себе,
Ты ищешь фитиль, напалмы,
Стираешь ногти об дверь.
Взрываются лампы по кругу, в центре комнаты страха, воды наполнили залы, рушишь ваяние взмахом, вскинув крылья по ветру, с криком пронзающим плачет,
Гидра, слепая без света.
Символ её и упрячет.