Ты не хочешь проснуться на снежной ладони земли?
Засыпая под шелест дождя, ты не хочешь ли утром
отразиться в узорах изысканного перламутра,
лишь к окну подойдя, и увидеть рожденье зимы?
Или хочешь испить эту горькую чашу до дна,
чтоб дожди промочили одежду до кожи, до сердца,
чтоб осинкой дрожать у камина, не в силах согреться,
чтоб не чудом, а выздоровлением стала она,
королева, пришедшая в мир в горностаевой шубе,
с голубыми глазами, прозрачней хрустального льда,
холодна и горда, леденцовой глазури пригубив,
и спасёт и погубит, закутав в свои холода.
И заставит сложить слово «вечность» в обмен на коньки,
позабыв посулить заодно, как в каноне, свободу.
Впрочем, к Новому году мы будем уже далеки
От весеннего солнца и выцветшего небосвода.
Мы забудем, как пахнут в лугах медоносы, увы.
Мы забудем о том, что на самом-то деле так просто
слово «вечность» сложить из цветов и душистой травы.
Но Зима не простит нам такого решенья вопроса.