Отдельный человек
в отдельно взятой местности,
как молодой побег
в плену у неизвестности.
Он силится простить
себе порог бессилия,
несовершенство форм
и мысли о насилии,
он думает опять
о странности и тщетности,
о страхе и любви,
о детях и бездетности,
о выборе пути,
о стойкости и крепости,
о штампах и клише,
дошедших до нелепости.
И несмотря на ум
и годы становления,
он всё ещё в плену
ригидности мышления,
он всё ещё бредёт
по волнам ощущения,
что где-то позади
сплошные упущения,
он сравнивает вновь
себя и окружающих,
и кажется ему
глас общества решающим.
Терзается, глупец,
контролем и порядком,
а где-то в глубине
невидимая схватка…
(4.8.17)