у меня есть шрам возле сгиба, у самого локтя.
если очень вглядеться, он виден, он смел и задирист.
он — давно, меня звали тогда и Маняшей, и Мотей,
Мусей, Манечкой, Мариам, и лишь осерчав — Марией.
я вам точно скажу (готовьтесь к лапше вкуснейшей):
он получен был в страшном сраженье за правое дело.
за котёнка, трёхлетку. я шла до конца, как Плейшнер.
было больно, саднило, и пить (по сюжету) хотелось.
страшной правдой себя огорошу на этих страницах.
и в дневник запишу, пусть читают потомки стыдливо:
Мусе очень хотелось в бою отстоять свой принцип,
но — какой? а тот шрам — от соседской раскидистой сливы.
Юлька, что ли, вздремнув, запоздала с сигналом,
что пора удирать (не стоять Юльке больше на стрёме!).
но порезов внутри с той поры, сколько их ни латала,
стало много. за принцип. и что-то ещё, что-то кроме…