Я похоронила тебя за стеклом отельного зеркала. Следы твоего судорожного побега и моего присутствия на месте преступления (если оно там было) останутся пятнами красной помады на мягких стенах, и жёлтые таблетки, с которых никак не слезет героиня фильма Феллини, разбросаны каплями холодного пота по спине единственного обитателя снятой на ночь двухместной комнаты.
Эти двое стоят на разных краях этой общей большой трагедии, и когда опоздавшее для них двоих солнце осветит силуэты на улицах замершего города, ты не медли, сразу спусти курок и разнеси мою голову в обугленные осколки черепа. Он все равно изъеден молью, мы все равно уже мертвы и ощерены. Если сумеешь, подпали крылья хотя бы одной из этих мух, выползающих из ослепших глазниц, погрязнувших насовсем в не содержащем элементов множестве мозговых пустот и лабиринтах хрящей. Ты же не хочешь однажды проснуться с натянутой вокруг твоей хрупкой прекрасной шеи грубой веревкой любящих рук?
Когда опоздавшее солнце осветит силуэты на улицах замершего в агонии зарева, послушай, они бросятся искать тебя, отменяя рейсы в аэропортах и на площадях вокзальных. Но я оставил тело на рельсах там, где никогда не идут поезда. Ты можешь покончить со всем, поскольку я собираюсь причинить тебе боль.
Мы обручились на соседних больничных койках в палате экстренной реанимации в ту секунду, как ты перестала дышать. В этом вагоне метро столько людей, мне так жаль, что все не вышедшие на последней станции, следуют на конечную, не желая, в общем-то, умирать. Если бы я знал, чем это кончится, я бы никогда не позволил своей тени пронести сюда бомбу, но я не знал. Ты можешь отдать свои деньги за ещё одну крепостную душу для меня, потому что только что в играемой партии я блефовал и пошел ва-банк. И крупно задолжал этому миру. Посмотри, я весь горю, когда касаюсь тебя, как дьявол, держа в руках Библию.
Когда опоздавшее солнце осветит последние силуэты в черте проклятого горящего из-под земли города... Мы замерзаем, ты слышишь, мы замерзаем. В объятиях друг друга стало холодно, и мое дыхание не может больше согреть тебя. Этот лифт не ходит выше. Если в твоей груди ещё есть, чему биться, давай окропим это мертвое небо кровью. В прогнозе обещан дождь. Сегодня мы будем первыми дождевыми каплями, разбившими головы о сухой асфальт. Мы засмеемся, пока мы падаем, и, вслед за этим раскатом грома, ливень смажет следы всего, что мы создали, и скроет единственный путь назад.
Если капли дождя — это их пули, поцелуй меня под обстрелом, и всё будет кончено для нас.
-
А.