Покосилась старенькая школа...
Говорят, что в ней коней держал
Старый барин, живший до раскола,
Может, даже царский генерал.
Сколько тайн окутало стремнину,
Где давным давно, не зная брода,
Войско иноверцев проходило
И, наверное, ушло под воду.
В тихий день прозрачны эти воды,
Галька стерта, как и стерты лица
Первых казаков, что до развода
Караула шли сюда напиться.
Ветер шелестит, и плачет ива,
Словно девушка, согнув изящный стан...
Здесь когда-то, проезжая мимо,
Ранен был казачий атаман.
Крепости исчезли стены прочные,
Только скромный памятник для предков,
Он стоит на Возрожденья площади,
Что зовем мы, по привычке, Ленина.
И Никольский храм - напоминание,
Что земля святая под ногами,
Кровью предков докрасна умытая,
Вспаханная дедов сапогами.
Старых зданий с каждым годом меньше,
На фасадах модные названия...
Только елей кроны что-то шепчут,
Пробуждая вновь воспоминания:
Вот мой прадед, грамоте обученный,
Открывает тайны букв рабочему.
Вот лежит солдат, в бою измученный,
Бабушка спешит скорей помочь ему.
Сквозь десятилетия доносится
Гул трибун и школьные признания,
Это мама с папой познакомятся
В городских спортивных состязаниях.
Старшая сестра уж первоклассница,
Мне 2 года, требую портфель и я...
Пронеслись года как будто птицы -
У меня теперь своя семья.
Стран чужих вдыхаю воздух чаще,
Но под вечер снова вспомню четко
Место, где всегда мне спится слаще,
Там, где ели что-то шепчут робко
Про конюшню и про атамана,
Войско иноверцев у стремнины,
То, как строился наш дом саманный:
Как месили мы солому с глиной.
Вновь меняю я билеты, планы, рейсы...
И хотя тариф мне не с руки,
Убегают с громким шумом рельсы -
Возвращаюсь вновь в Ессентуки.