Стояла лодка у причала,
А в ней старик, что смерти служит,
Увозит он людские души
Туда, где все берет начало.
Туда – в печальный край забвенья,
Что тонет в пелене молочной,
В тот край, где нет ни дня, ни ночи
И нет от туда возвращенья.
И, нехотя, подходят люди,
Чей путь теперь остался в прошлом,
Он помогает осторожно,
Без лишних слов – речей не любит.
И ждет других, когда заполнят
Пришедшие в той лодке место,
Спешить-то некуда, известно,
О прошлом здесь уже не помнят.
Но помнят там, где ждут прибытья,
Где книга жизни завершилась.
Прочтут, и что давно забылось,
Дадут, как свежее событье.
Там все деяния, как главы,
Там каждый шаг строкой отмечен,
Где осторожен, где беспечен,
Искал где блага или славы.
А на земле дорог так много:
Кому длинней, кому короче.
Как всякий день стремится к ночи,
К могиле - всякая дорога.
И ожидает тот паромщик,
Пока дороги допетляют.
Пока все люди отгуляют,
Быстрее кто-то, кто-то - дольше.
И нет ни у кого стремленья.
Не всяк готов прийти к ответу,
И потому просить за это
У Господа себе прощенья.
***
Как приговора ожидая,
Сидели в лодке озираясь,
Весьма друг друга опасаясь,
Вор, проститутка и блажная.
И сверху, по обрыву в спешке,
Пытаясь, не упав, спуститься,
Бежали наркоман, убийца,
Ища спасения, конечно.
И издали срывая глотку,
Кричали – срочно отплываем,
Мы покаяния желаем,
Веди, старик, скорее лодку!
Забрались и уселись дружно,
Ладья качнулась в то мгновенье
И плавно понеслась в Забвенье
- Ну что ж, теперь, молиться нужно.
И на колени встав притворно,
Рыдал убийца безутешно,
Не искупить мне жизни грешной,
Прошу прощения покорно!
У каждого кого угробил,
Кому доставил столько боли,
Не по своей то сделал воле,
Сам дьявол в том меня сподобил.
Каков, коварный искуситель,
Моей рукою преступленья
Творил, а я теперь прощенья
Пытаюсь вымолить, спаситель!
И остальные, видя это,
Свалились на колени дружно,
Завыли гнусно и натужно
Пять песен, да с одним сюжетом.
Что Дьявол воровал за вора,
Путаной похоть утоляя,
Других - к насилью призывая,
Их вел путем греха, позора.
И руки связанными были,
И шли, как овцы на закланье,
Тонули в омуте незнанья,
Но Господа ж всегда любили.
Ну а теперь, дела свершились,
С одной надеждой на спасенье,
Смиренно просим мы прощенья,
Все осознали и окстились.
Ведет старик безмолвно лодку,
Дорога длинная до края.
К воротам Ада или Рая…
«Герои», не жалея глотку,
Орут. Давно забыв про время.
Кто громче, про свои деянья
Чтоб Он увидел покаянье,
Чтоб хоть сейчас с души снять бремя.
Но, то ли долгая дорога,
Иль голоса свои сорвали,
Но каяться вдруг перестали,
Решили отдохнуть немного.
И вор, как будто, по привычке,
Украл у старика оплату,
Убийце отдал часть, как брату,
И тишина, все, как обычно.
Путана, видя это дело,
Решила – нечего стыдиться,
В последний раз обогатиться,
Свое им предложила тело.
И придались усердно блуду,
Вор, проститутка и убийца,
Что дальше стало там твориться,
Я здесь описывать не буду.
А наркоман сидел счастливый,
Тупым болванчиком качаясь
И ни на что не отвлекаясь,
Забыты плотские порывы.
Когда же действо прекратилось,
И плотского греха наелись,
Все дружно по местам расселись,
Но, догадайтесь, что случилось?
В карман к путане незаметно
Влез вор, и вылез с полной горстью,
Напрасно та плевалась злостью,
Все оставалось без ответа.
Темнело, может, время к ночи,
А может, близок мир забвенья,
Но, вспомнив, все же о прощеньи,
Опять завыли что есть мочи.
Путану шельмой обзывая,
(Путана ж вора проклинала
Из за него, мол, в блуд попала,
Он - зло, она же – не такая),
Ее во всех грехах винили,
Мол, все пороки из за женщин,
Без них и злобы было б меньше,
И даже Еву не забыли.
Вот взять, прибить бы за такое,
Так мертвая мертвей не станет.
Грехом последним лишь утянет,
В конце - оставили в покое.
Ведь времени и так немного,
Длиннее тени, солнце низко
А значит - наказанье близко,
И отвечать придется строго.
Но вдруг, откуда не известно,
(Возможно ли вообще такое?)
Прошло суденышко другое,
А в нем - веселый смех и песни.
Да кто такие эти люди,
В своем уме ли прибывают,
А может быть, еще не знают,
Какие впереди ждут судьи?
Но нет, все в белых одеяньях,
В руках у каждого иконы,
Ну как тут можно бить поклоны,
И каяться о злодеяньях.
И в гневе закричал убийца
- Глупцы, побойтесь лучше Бога
На страшный суд нам всем дорога,
Так не мешайте нам молиться.
А ну, отставить песнопенья,
Вы за себя Его молите
И нас, извольте, помяните,
Как указавших путь к спасенью.
Ответил кто-то в лодке рядом,
Что близок час, там будет видно,
За жизнь свою ему не стыдно,
И нечего пугать, мол, Адом.
Схватив, что под руку попало,
Он произвел бросок умело,
Попав довольно метко в тело,
Но мертвое мертвей не стало.
Блажная, будто бы, проснулась,
(До сей поры она молчала,
Лишь тихо головой качала)
Взглянув в ту лодку, ужаснулась.
Иконка в воду там свалилась,
На ней святой, но им не важно,
Мол, нет его в числе присяжных,
Она ж ему всю жизнь молилась.
Вскричала, брызгая слюною,
Что это грех и святотатство,
В святых духовное богатство,
- Не смейте спорить тут со мною!
Их защищаю и поныне,
Все факты лживы, верьте, верьте,
О жизни их судить не смейте,
Вы оскорбляете святыню!
Путана за нее вступилась,
- Куда плывете, лицемеры,
На Божий суд, без Божьей веры,
Вот я – весьма остепенилась.
Вы думаете, это шутка,
А я душой уже невинна,
Сама святая Магдалина
Была при жизни проституткой!
Вор хохотал, что было мочи,
Убийца, за живот хватаясь,
Орал, слезами умываясь,
Что так же откупиться хочет.
Просил занять на это денег,
Вернуть свой долг молитвой клялся,
Как мог над ними издевался…
Уткнулась лодка тихо в берег…
Исчез паромщик белой дымкой,
Оставив путников во мраке,
Навстречу ж вышел черт во фраке,
- Ну, вот и все – сказал с улыбкой…
***
- Пришла пора, а вы не ждали,
Ответ держать за преступленья,
Всю жизнь свою без сожаленья
Вы все, что было, продавали.
Ваш черствый мозг, прогнивший разум
Не даст вам осознать и ныне,
Что жизнь свою во тьме прожили,
Как крысы - разнося заразу.
Вы знали, что иначе можно,
Но лучше в скверне раствориться…
С собой легко договориться,
Себя простить всегда не сложно.
Ну, а теперь, врата открылись,
Там ждали вас, настало время!
Взошло посаженное семя,
Плоды какие уродились!
Пора!
Они ему кричали,
Моля о шансе искупиться,
И посыпали пеплом лица…
Смеялся черт – ну, замолчали!
Молитвы ваши, слезы фальши,
Как в сердце нож, как иглы в очи!
Они расплату не отсрочат,
За то, что натворили раньше.
Как поздно вспомнили про душу,
Но даже преступив забвенье,
Так грязно воя о прощеньи,
Давили гниль свою наружу.
А что вас ждет, так всем известно,
И мне не жаль, вперед, к расплате,
Рай не для тех, кто жил в разврате,
Зато в Аду для всех есть место.
На берег люди выходили
С ладьи, что раньше повстречали,
Их ждали на другом причале,
К другим вратам их проводили.
Вначале жизни все мы вольны
И путь по сердцу выбираем,
Что сеем, то и пожинаем,
Не все плодами лишь довольны…
Все на своем должно быть месте,
И мне, лишь верить остается,
Что там, на небе воздается
Не по молитвам, а по Чести.