***

Вот мы-особый сорт глупцов,
Что осень так упрямо ждет
С молитвами,надеждою и верой.
Мы думаем-она придет,
И снова лист огнем зажжется,
Запахнет в воздухе рябиной,
И старый,надоевший путь домой,
Вдруг станет радостным и легким.

Давно истлело кружево,
Что украшает окна дома,
Где никогда и впредь,
Никто из обитателей о счастье не слыхал.
Не слышал этот дом ни дивной колыбельной,
Ни радостного смеха.

Он слышал вздохи,разговоры, что “так надо”
И слышал чей-то тихий плач у печки,
Незримый плач,но очень-очень горький.
И полный безысходности: “так надо”

И молчаливы слезы,им нельзя покинуть глаз.
На утро суета, работа и “так надо”,
А за плечами горе,голод, холод.
А впереди-дорога,жизнь,студеная вода.

Ведь сколько не мечтай у теплой печки,
На утро “надо,надо,надо,надо”.
И грех подумать о руках уставших,
Ведь если их на миг остановить,
Нарушится привычное теченье,
Истлеют кружева еще сильнее,
И не запахнет в доме жареной картошкой.

Под шумный стрекот кумушек-соседок.
Полощешь,отжимаешь. Это надо.
Вернуться в дом,закинуть в котелок картошку.
И печку затопить.

И ночью,снова глядя на ковер.
Который в темноте - испачканная карта,
Ты будешь думать-этот год пройдет.
Пройдет и следующий, за ним десяток.

Однажды этот дом наполнит детский смех.
Здесь будут бегать маленькие ножки,
Крушить,громить и пачкать,
Не думая совсем о том, как надо,
Но с новой силой постигая жизнь,
Где не было ни холода, ни мрака.