Дороги в музыке ветров
поют усталую сонату ночи.
Остатки тлеющих костров
искрятся,
раздуваясь дымом в клочья.
На выступах белеющих домов
орлы за степью молча наблюдают.
В оазисе между деревьев и кустов
добычу старый лис терзает.
В Армении из горных ручейков
Евфрат угрюмый набирает силу,
несёт прохладу древних ледников
и делит надвое Великую Баб-илу.
Завоеватели из рода Яхрурум
в долине град образовали крепкий.
Гордыней и идеями наполнен был их ум,
те амореи обладали волей редкой.
И не было в древнейшем мире лучше стен,
что защищали грудью этот чудный город,
Сам Геродот сражён был блеском тем
и описал подробно славную Эреду.
Стекались путники сюда из дальних мест,
чтобы увидеть зиккурат, дразнящий небо,
и Зевса грозного узреть златой эфес,
войти в ворота Бога и поверить в небыль.
Халдеи – жрецы бога Мардука,
что покровительствовал городу Баб-илу,
служили верою и правдой на века,
свою религию дарили миру.
В особняках богатых шли пиры,
ковши и кубки наполнялись здесь вином,
а где-то там далёкие миры
звенели сталью,
чтоб спасти свой дом.
У улиц длинных строгие ряды
склонились окнами от зноя и ветров,
и путь процессий вёл через сады
к Этеменанки вдоль бегущих львов.
Ворота медные сияли беднякам,
что видели впервые славный град,
кирпич с орнаментом к лицу особнякам,
не испортил их ни дождь, ни град.
В пустынном облаке мираж явился свету –
победа варваров над каменной стихией,
не уберёг сам царь в годину злую эту
свой белый город – башню в небе синем.
Как в муравейнике, ворчливая толпа
следы оставила на плитах летописных,
и управлял толпою этой дикий страх,
что на висках сочится струйкой длинной.
Переходил в чужие руки город много раз:
погромы, грабежи, бесчинства и убийства.
За этим сверху наблюдал Востока Глаз,
и Бог решил унять безумства.
Колосья хлебные налились молоком,
идут жнецы рядами в море злата,
а птицы мудрые летают косяком,
и волк степной пригнулся воровато.
Притихли чутко в норах барсуки,
холмы молчали, сделалось вдруг тихо.
Идут войска, солдаты вдоль реки,
не двигайтесь и не будите лихо!
Звенят щитами македонские полки,
золоторогий шлем блестит на солнцепеке,
оружие и весь походный скарб
везут быки, а конница с фалангой –
маршем на востоке.
Дудят в рога и в барабан походный бьют,
теперь другие времена настанут скоро,
Великий Александр, презревший свой уют,
в Баб-илу на коне въезжает с боем.
Сбылась мечта великого царя,
казалось, потерял он веру в завтра.
Неужто всё, что было в жизни, зря?
Борьба с собой и яд на полдник
сладкий?
Погиб великий македонский царь,
за ним почил и Вавилон Великий.
Владыка дум и лучший город встарь
покрыт песком,как минерал безликий.
Могилы древние забыл народ давно,
а их в округе старых стен немало.
Когда-то были счастливы они,
поверь, и в памяти пока
потребность не отпала.
Шуршит песок под натиском коров.
Верблюды, лошади
и трактор здесь не редкость.
И вспомнить каждый житель
Вавилон готов,
им дышит местный дух
уже почти что вечность.