Главная мысль Коргамбаева Ж, которую нужно усвоить

Нурсулу Жайлыбаева
Власть денег как тотальная власть

Человек только в последнее столетие, выходя из капитализма и попав в «рыночное общество», впервые складывается как личность, то есть только в рамках денежных отношений, предоставивших каждого себе. И когда уже сложился, он уже должен раскрыться и развернуть себя, освободившись от тех отношений, в которых он сложился как личность. И его свободное развитие как человека теперь связано не с деньгами, а с их устранением. Ведь не будет же ребенок всегда находиться в чреве своей матери, в котором он сложился, или не будет же всегда находиться под самой трогательной опекой своих родителей. Напротив, он отделяется от них, противопоставив себя им, и развивается на собственном основании, разрушая стереотипы родителей. Ведь и женщина на протяжении веков находилась под волей мужчины, но сложившись под его опекой, в конце концов, свергнула его власть. И теперь и она развивается самостоятельно, нуждаясь не в опеке мужчины, а в его Любви. Так же и с человеком и человечеством, сложившимся и созревшим на товарно-денежной основе, свободное развитие которого теперь связано с устранением этой основы. И история, и общественное развитие объективно идет к этому, разлагая старое общество. Такова цель истории, с которой мы не можем не сообразоваться.
Судите теперь сами, что является безобразной: наша реальная жизнь или ее интерпретация? Что является нелепым: мысль о том, что эту уродливую жизнь можно изменить и упорядочить в рамках денежных отношений, или идея, что люди, в конце концов, будут вынуждены объединиться на безденежной основе и уйти от использования денег между собой, а значит, от денежной психологии, уничтожив неограниченную власть денег над собой?
Этого сегодня люди уже способны понять, если они уже понимают, даже с индивидуальных позиции, «приближения конца света». Ведь такая идея упорно внедряется в головы людей не первый день, и она воспринимается массовым сознанием только на основе мистификации и сложившейся ситуации. А сложившуюся ситуацию сознание Робинзона, сосредоточенное на себе, во всяком случае, не воспримет и не осмыслит.
Западная же философия, напротив, уже целый век, как стремится вытащить человека из старого общества и делать его главной фигурой истории, наделив его непреклонной волей и активностью, будто он способен изменить это общество, приспособить его к себе. И это могут делать изолированные, разрозненные, разобщенные люди? Поэтому они не пошли дальше «бунтующего человека» (А. Камю) и «сверхчеловека» Ницше, которые у Э. Фромм от отчужденного капиталистического мира спасаются бегством от него. Но чего там не заметили до сих пор, так это то, что человека теперь растворили в деньгах. Рассматривать человека вне сферы денег, как раз неограниченно господствующих над этими изолированными людьми так же в западном мире, — это все равно, что просто предаваться мечтанию и верить, что мир можно спасти от катастрофы просто силой человеческой фантазии.
Вы представляете, что значит, когда всякая власть заменена властью денег и когда даже государственная власть оказывается уже не властью перед тотальностью денег? Это значит, что объективно уже нужно работать с деньгами как с рычагом и управлять им в полном смысле этого слова и обществом, и коллективом и семьей и т. д., причем с точки зрения человека и применительно к человеку. И управлять таким образом деньгами может уже каждый сознательный человек: и мужчина, и женщина, и стар и млад в полном смысле этого слова. В этом заключен прогресс и единственный путь спасения человечества. В советском обществе индивиды были незрелыми, они управлялись государством. Сейчас мир в нашем пространстве характеризуется именно этим принципом — манипулированием денег с точки зрения индивидов: "деньги могут все" — вот бессознательный принцип нашего времени.
Стало быть, история открыла грандиозные возможности и необозримые просторы. Управлять миром, только манипулируя деньгами, а не людьми — такую возможность история открыла только сегодня. И люди могут выходить из исторического тупика, используя эту последнюю функцию денег.
В этом обществе, таким образом, историю делают владельцы денег – последняя историческая фигура, завершающая предысторию человека.