Почему до сих пор никто не ответил на простой вопрос?
Не думаю, что не осознают вопросы, часто возникающие сегодня. Наоборот, многие прекрасно осознают. Просто безрассудство, когда живут без логики и делают, что вздумается и к этому привыкают, является "нормой" для хаоса. И люди начинают воображать, что все им сойдет с рук. И жизнь сама становится интересной картиной, интересной своей непредсказуемостью и теми неожиданностями, которые возникают каждый день и выкидывают сюрпризы. Во всяком случае, однообразной нашу жизнь уже не назовешь, однообразной, скучной она была вчера, когда люди попали в нескончаемое движение "к коммунизму" и совершенно не зная, верить этому или нет. И люди кроме открытого обмана до сих пор не знают.
Если бы общество во всём постсоветском пространстве не находилось в кризисе, принявшим затяжной характер и не имеющим конца и края, то нам, наверное, и в голову не пришла бы мысль, что надо изменить данное устройство жизни, основанное на деньгах. Однообразие есть однообразие. В нем все изо дня в день повторяется, вопринимаясь нормой. И вопросов нет. Ведь вопрос так никогда не формулировался. Всегда стояла задача идти к коммунизму, а сегодня стоит задача "выходить изкризиса". А это значит сохранить данное устройство и просто совершенствовать его, выходив из кризиса. А разве хотели люди что-нибудь в советском обществе извенит? Идти вперед, обогнать, догнать и перегнать, подчинив всех этой великой цели. И дисциплинировать всех с этой позиции. И все куда-то бежали, бежали! И не знают, куда они бегут сегодня. Бегут уже из этого общества.
И на Востоке, и на Западе только хотят "выходить" и "подправить"эту систему.
Из глобального кризиса, по-моему, уже не выходят, так как он есть в действительности исторический тупик. Иными словами, он есть кризис капиталистической системы, из которого выхода уже нет. А если выйдут, то выдут только люди, которые сбросят эту паразитическую систему и, сбросив ее, будут жить совсем по-другому. А если этого не происходит, значит, людям эта система еще нужна, еще нужны ее безумия, и они вовсе не собираются ее покидать, как своего родного дома. Поэтому здесь осознается задача сохранить эту систему, устранив кризисы, расшатывающие эту систему. Коренным образом перестроить и изменить эту общественную формацию, или погибнуть вместе с саморазрушением этой системы – это две разные вещи. Если осознать, что она преодолевается только с рождением нового мира, то это путь в никуда для умирающего сознания.
Но нам не приходила бы в голову мысль, что надо изменить эту систему, если бы изменения не приняли беспрерывный характер и движение жизни не стало бы стремительным в направлении, неизвестном как раз для этого сознания. И все это "бессмысленное" само объективно и порождает вопрос, куда эта беспорядочная система таким образом движется и чем в конце концов завершится? Ведь суть не в том, что кризис достигнет дна, а потом начнется подъем. Ведь на вопрос "чем завершится?" обычно имеется готовый ответ, пригодный для всех времен — конец света. И сейчас поэтому мы даже не подозреваем, что именно «рыночная экономика» нас к этому объективно подвела, вместе с тем создавая и субъективные предпосылки качественного изменения. И что именно наше слепое отношение к сложившейся новой обстановке и её непонимание является основной причиной нашего расстройства, этого мы тоже не знаем. По существу, мы до сих пор понятия не имеем, почему расстроено наша жизнь, ранее протекавшая в рамках однообразия. Эта однообразная, налаженная жизнь теперь для многих становится просто недосягаемой мечтой. И наша близорукость обнаружилась в том, что мы хотим просто восстановить разрушенный порядок и просто выходить из кризиса, а не перестроить отношения и связи, которые как раз необратимо расстроены.
О том, что данная форма жизни сложилась не для того, чтобы её увековечили, и не для того, чтобы испытывать нас, свидетельствуют множество фактов, которые убедительно доказывают, что люди в рамках данного беспорядка не могут пребывать долго. Последняя развертывается как неодолимая сила уже во втором этапе распада. И мы не думаем, что этот этап мы сможем преодолеть и придем еще и к третьему. По-моему, мы переживаем последний этап кризиса, который разразится громом и молнией, чтобы образумить людей постсоветского пространства.