Город, лежащий на русских холмах,
Весь он бензином и ложью пропах,
Щупальцы трасс меж метро протянул,
Сверху - столица, а в профиль - аул.
Даром не даст никакая молва
Странное дикое имя Ма-асква.
Так называет разбойник шалман,
Где среди братьев он весел и пьян.
Так называет ордынский баскак
Бабу гулящую - ночь хоть за так!
В имени этом - зловещий разврат
Княжеских горниц и царских палат.
Место среди работяжьей земли,
Где продают свою жизнь за рубли,
Только затем, чтоб сказать родове:
"Вот, я гуляю теперь по Ма-аскве!"
Даже в названии суть бесовство.
"А" - говорят, только пишут-то - "о"!
Город - наглец и отчаянный враль,
Долгой зимою мне сердце не жаль...
Город-насос ты, и город-магнит,
Даже молитва в тебе не хранит.
Делаешь ты гипнотический пасс,
Маски впуская на сборища масс.
Кровь моя стынет от скопища душ.
Город жестокий! Ведь ты всемогущ,
Ты мне уйти за пределы позволь,
Я унесу свои горе и боль.
... Стиснут бетоном и сталью колец,
Ты отпускаешь меня наконец.
Солнечный блик в придорожной листве...
Кончилась песня моя о Москве.