СОЦИАЛЬНАЯ СУЩНОСТЬ УМИРАЮЩЕГО СОЗНАНИЯ
Если внимательно рассматривать современное состояние общественных теорий с позиции марксистов, то в целом создается впечатление, будто реальное развитие общественной жизни и в самом деле могло сообразоваться с теорией, созданной когда-то кем-то, будто, например, развитие социализма могло быть реализацией или воплощением основных идей марксизма. В действительности непреходящая истина самого марксизма состоит в том, что всякая теория в конечном итоге порождается и проверяется, подтверждается и опровергается только практикой, реальным развитием жизни и что самостоятельное существование идей, мысленных конструкций, идеальных моделей как таковых – это идеалистический бред. Другое дело, что Маркс в свое время смог предвосхитить общее направление развития капитализма, предугадать тенденцию будущих форм действительности, исходя, например, из реального понимания обстановки. Но это не теория будущих форм, которая могла возникнуть в голове Маркса, а прогноз будущего, основанный на реальных тенденциях настоящего, который может и подтвердиться, но может и не подтвердиться практикой. В этом случае мы мыслим просто на гегелевский манер, что якобы теория предшествует практике и что мысль создает реальную действительность. По Гегелю, изначально существует идеальная модель действительности. Она и осуществляется в реальном мире. А объективное существование идей философию Гегеля делает идеалистической потому, что идея первична и существует независимо от материального мира, а не наоборот. И Гегель, увлеченный своими саморазвивающимися идеями, не задумывался, откуда у первобытных людей возникли мысли о предметах и вещах, которыми они пользовались в своей практической деятельности и что они на практике должны были иметь дело с ними, чтобы в их головах возникли и запоминались мысли и идеи о них и тем более их совершенствовании.
В действительности любое преобразование исторически должно назреть и подготовится, и только после этого, когда обнаружилась потребность в этом преобразовании, оно и осознается как необходимость, осуществление которой неизбежна. И осознание это происходит не просто, а только в конфликте между старым и новым. И в этом конфликте мир сам по себе начинает разрушаться. Необходимость же развертывается не в зависимости от сознания людей, а именно объективно, и здесь нет за ранее созданной модели. Никто не создает заранее сознательно модель разрушения, разрушение происходит просто бессознательно, как результат перевернутого осмысления реальности, в котором любое новое воспринимается через призму старых мерок и подгоняется под них. А потому происходит борьба. И сознательное отношение людей может лишь ускорить этот процесс, облегчить и т. д. И если необходимость развертывается в виде "стремления каждого к своему собственному благу», «к личному обогащению" и т. д., то это есть ее внешнее проявление, к которому мы подстраиваемся и за которым скрыта ее сущность, противоположная ей. Общество не может каждого обогатить материально и подстраиваться под их собственнические стремления. Это абсурд.
Сегодня, например, только в одной России 4 миллиона человек работает в силовой структуре власти. И она направлена на то, чтобы ограничивать и подавлять эти собственнические стремления людей, идущие вразрез друг к другу. И общество, которое налегает на этот метод, саморазрушается, беспрерывно увеличивая паразитические структуры. Как же люди могут жить так, чтобы один подавлял другого, в то время когда каждый человек может разумно владеть собой и сообразоваться с разумным образом жизни, если общество бу4дет организовано применительно к развитию людей. Это уже новая идея, которая порождена этой реальностью и может развиться. Но точно так же и идея нового объединения взята не с неба. И общество уже вполне в состоянии создавать разумные порядки, объединив людей на новой основе. И Люди могут разумно управлять и собой и своим обществом. И история все свела к этому. Ведь заблуждается не история, а люди, для которых не так-то просто осмысливать реальное общественное развитие в его историческом движении.
Поэтому мы не можем руководствоваться сознанием индивидов, их амбициями, желаниями и т. д., а, следовательно, довольствоваться видимостью. Бизнес в нашей стране, например, во всех проявлениях есть не общественное сознание, а сознание индивидов. В бизнесе у нас общество разъединяется и индивидуализируется и приспосабливается к индивидуальным стремлениям людей, которые ранее ограничивались и сдерживались общественными отношениями СССР. А сегодня на этом основании просто разрушается старое общество со всеми его порядками, созданными применительно к интересам частных собственников. И от того, что в постсоветском пространстве люди вдруг обратно стали собственниками, история продвинулась не вперед, а только по-настоящему взялась за разрушение этого отношения людей, что, в сущности, и свернуло это общество.
Поэтому Запад человека поместил в сферу торговли и обожествляет ее. Теперь и производство индивидуализируется, превращаясь в «мое дело». Американцы, в свое время возносившие крупные корпорации, концерны, картели и т. д., объединявшие миллионы людей, теперь, когда корпорации распадаются, возносят мелкое и среднее предпринимательство, критикуя малоподвижные и немобильные объединения, консервирующие безжизненные правила и подавляющие свободу индивидов. Тем самым и Америка взяла курс на разрушение, обосновываемое идеологией бизнеса. И этот процесс там разъединил людей и обострил их собственнические отношения, а на этой основе — и войну между людьми, называемую красивым словом конкуренция. И это они называют прогрессом. Вот каково перевернутое сознание! Не трудно сказать, что, умирая, люди будут возносить и смерть как единственного спасения!