***
Толстяк изящным кажется себе.
Прилип кусок луны к его губе.
Над головою пусто, – словно сокол,
Он в небо взмыл (приснилось ли ему?)
И землю погрузил в густую тьму,
Поскольку на досуге солнце слопал.
Но всё равно, рассевшись на полу,
Он пальцем гладит медную иглу
И представляет медленно, но верно,
Что у него такой же тонкий стан,
Что в мире он последний из землян,
Кто помнит, как полями скачет серна.
Ему сейчас легко; расправив грудь,
Он дышит равномерно, чтоб уснуть
И впредь не проявляться в мире плотном.
Нет силы притяжения вокруг,
Всё съела медитация, мой друг...
Остались только сладости с попкорном.