Если бы священник не ослышался, нарекая младенца де Сада именем "Альфонс", которому предстояло стать язвительно-нарицательным, потомок Лауры, воспетой Петраркой, маркиз де Сад носил бы родовое провансальское имя "Альдонс" и под влиянием этого имени вырос бы воинствующим альбигойцем, то есть манихеем, для которого этот мир - ад, отпавший от Бога, так что никакого другого ада нет, и таков ад, описанный в романах маркиза де Сада, но современник французских вольнодумцев заходит дальше, описывая мир, каким только и может быть мир без Бога: что я хочу, того хочет природа, а природа хочет зла, и при этом несостоявшийся Альдонс как никто чувствует человеческое страдание, затушёванное слезливым многословием сентиментализма, и мучительство в романах маркиза де Сада - изнанка сострадания.
2017