Утюг. Казалось бы. Стоит. Бывает нужен.
Не тихо за окном: шумит какой-то драндулет
С утра. Иллюзией борьбы не то что бы сконфужен,
Но медлит метроном. Пестра, как лента лет,
Но ведь неуловима… Так в начале
Сколь надо скор нагрев, летит рука,
Неудержима в грёзах счастья и печали,
Как слёзы, как зов лета, как строка -
Потоком гладкого тепла краса пути,
И обязательно когда-нибудь ожога
Пусть малого крыла, но разбуди
Трезвление безмолвия и срока.
Стоит себе. Бывает одиноко,
Костра бы и смотреть, то был «Арго»,
Да иногда подкидывать поленья
И угли шевелить… Метафорой чего
И искры, и зола, что саду удобренье.
Казалось, знал, за чем бежал вприпрыжку,
Не различая ничьего лица:
Коленку разобью иль подверну лодыжку,
Любой дороги я хотел конца,
В любой игре так жаждал перебора.
Тем временем, вот платьице твоё,
Что может быть измято слишком скоро,
А кто-то смокинги внаём сдаёт,
И гладит их, старательный и ловкий;
И там утюг не абы как скользит,
С изяществом, небрежною рисовкой,
Как Цезарь посреди Сената плит,
Творение вершащий монолит…
И будет он, сердит, ещё довольно долго
Теплом стальной души себя переживать
И ждать во тьме. Глядит медведями берлога,
Мерцает тишина. Звонят.
Скорее открывать.