В балконную дверь постучали, и женщина сразу открыла. В лучах заходящего солнца на неровном бетоне балкона четвёртого этажа стояла большая птица: что-то среднее между чайкой и альбатросом. Птица недобро смотрела на женщину.
– Проходите, – робко предложила она.
Птица ещё более строго скосила глаз.
– А, сейчас, – женщина метнулась к плите, которая находилась здесь же, в комнате, из кастрюли выложила гречневую кашу в тарелку и попыталась поставить её перед птицей.
Чайка-альбатрос всполошилась, неловко задела табуретку, на которой стояли два пластиковых стаканчика.
– Мама, это ты? – глаза женщины широко раскрылись. Птица взметнулась вверх, опрокинув один из стаканчиков, в котором плавал окурок от сигареты.
– Мама, послушай, я не курю. Это просто случайность.
Но птица мощно и быстро взлетала.
– Мама, мама, подожди, послушай меня, – в отчаянии закричала вслед женщина. – Мама, послушай...
Птица поднялась на фронтон соседнего дома, уселась спинкой к балкону и застыла, устремив взгляд в противоположную сторону, туда, где голубой бескрайний океан неба втекал в нежно малиновое предгорье заходящего солнца.
Уже в сумерках на балкон вышла женщина и, ловко орудуя шваброй, придерживая то полы халата, то балконную дверь, навела порядок, так и не подняв глаза на крышу соседнего дома.