Опишу свой дом:
Вот стол —
— одна ножка короче других,
я её подпираю бумагой.
Холодильник пустой и затих,
в морозилке чернильные пятна.
Где-то скрыты улики о том,
что здесь жили счастливые люди.
И расписанный здесь потолок
все обои, и пол скоро будет.
В каждой книги - пометки и кляксы,
между строчек писал я сонеты,
а на кружках "последние стансы"
в подражание мёртвым поэтам.
Нет кровати, я сплю на конвертах,
марки съел я взамен на стишочки,
не отправлены письма все эти,
рифмы копятся строчка за строчкой.
Мой учитель — Зима Одиночество
задавала так много писать,
я писал, будто видел пророчество
и мечтал поскорей перестать...
Я питался твоим отражением
на проекциях тысячи лиц,
я годами искал предложения,
что смогли бы меня отпустить.
Я годами учился мимикрии,
чтобы скрыться от глаз среди всех.
Чертыханья мешались с молитвами,
когда память кричала о тех
двух годах, что под ясными стенами,
мы с тобой проживали вдвоём,
ты ушла, подарив вдохновение,
паранойю, апатию, сон.
Я ушёл, не оставив в замен тебе
Ничего, как бы я не хотел.
Мы пытались связать изолентами
наш шалаш, что разрушить сумел.
Мне казалось, мы станем свободные,
только не был тогда я готов.
Выпивал с четверга по субботу я
эликсир для рифмованных слов.
Проклинал, что у времени-доктора
не хватает бинтов на меня,
что и память моя не короткая,
что навечно застыла зима.
Но теперь, я хочу с благодарностью
проводить тебя в омуты памяти,
Мы с тобою на счастье рассталися
Я обрёл его только недавно ведь.
Ты прочтёшь всё когда-нибудь это вот,
Если сможешь, прости подлеца,
Я сегодня собрал все конверты в рот,
проживал, тихо крикнув: "пока"...