Таня не спит уж десятые сутки,
Шагом размеренным топчет паркет.
Шорох заслышав из комнаты, чутко
К двери крадётся. Маячит рассвет
В окнах распахнутых. В комнате тихо -
То ли расслабиться, то ли вздремнуть.
Сон у мальчишек - минутная прихоть.
Таня вздыхает - вздымается грудь.
Двое парней - словно буря в пустыне,
Шквальный огонь иль неистовый смерч.
Кровушка в венах у Танечки стынет,
Дёргает глаз расшалившийся нерв.
Спать не хотят. Хоть стреляйся, хоть падай.
Танки, солдаты, вдруг вспыхнувший бой.
В крошки салфетки - зима, снегопад и
Дружно с дивана в сугробы гурьбой.
Утром подъём - Таня глаз не сомкнула.
Завтрак - и снова безумный раздор:
Кто в синей кепке идёт на прогулку,
Кто в ней на днях моментально замёрз,
Сколько с собой брать с запасом винтовок,
Нужен ли будет им в садике мяч.
Взгляд у Танюши к мальчишкам прикован.
Хоть разорись, хоть по-детски заплачь.
Помнится Тане, что в недрах трельяжа
Дедушка спрятал когда-то коньяк
С помыслом добрым "спасибо, мол, скажешь".
Тане трельяж, как в пучине маяк,
Путь освещает и манит призывно:
"Хоть пятьдесят, чтоб с лица стереть мел!"
Таня с надеждой, быть может, наивной
Верит дедуле, что редко трезвел.
(30 августа 2017 года)