Денёк неистовой тоски
покрыт туманностью молочной,
и хохматист, разжав тиски
в висках, проходит верой прочной,
зачем ему смотреть кино
о неуклюжих плоских тенях?
а мог волхвом быть дзампано,
перекатив за голь растений,
и эта малость за душой,
такая милая девчушка,
молилась сердцем хорошо,
а мельница снимала стружку
мучений, уводя в туман
дышать мелодией плывущей,
где постигаешь всё сама,
не потерявшись даже в гуще,
наедине, на пустыре,
хохмя счастливо на заре.