Скрипучий снег ложился под подковки,
В размер пошитых хромовых сапог,
Почётный строй с «Лубянки» и «Петровки»
Держал глухой, немой людской поток.
По ордену на красненькой подушке
Сто генералов толстеньких несли,
И гроб стоял на похоронной пушке,
Её тихонько к площади везли.
Тянули ножку стройные солдаты,
Без шапок мёрзли мудрые отцы,
А в некрологах проставляли даты
И заполняли подписей столбцы.
В гробу лежал, давно святой и грешный,
Казавшийся бессмертным человек,
И над Россией безмятежно снежной,
Кружил и падал белый, белый снег.
Он был кристально белым и казалось,
Что в тёмном царстве люди видят сны,
Но, как бы там природа ни старалась,
Быть белым снегу только до весны.
Придёт весна и талыми ручьями
На реках вскроет с мощным треском лёд
И всё, что дальше приключится с нами,
Ещё не ясно будет наперёд.
Но был ноябрь, был снег и грохот пушек,
Дороги смерзлись в снежное кольцо,
Я слышал плач дряхлеющих старушек,
Слеза сама сползала на лицо.
Вождя зарыли и песком, и глиной,
Венки сложили горкой на него,
А нам осталось от дороги длинной,
Одно название и больше ничего.
Но звал магнит, магнит простого счастья,
Проплакав слёзы, мы пустились в путь,
И нам сказали: - Будут дни ненастья,
И нас спросили: - Может повернуть?
Но за дела отцов не отвечая,
Не раз свои сносили башмаки,
В своей стране мы не создали рая
И нам смотрели в спины старики.
А над Россией, безмятежно снежной,
Кружился снова белый, белый снег,
Давно в гробу лежал святой и грешный,
Казавшийся бессмертным человек.
1991 - 2017