Ты будешь очень далеко –
звездою в сонме облаков.
И каждый жёлтый лист – билет,
показ осенних дефиле,
И каждый день, как август, бел.
Среди своих беспечных дел
качает ветер колыбель –
всё тот же ветер, что мне пел…
А я иду всегда вперёд,
а я лечу мёртвой петлёй.
Прогулка – в сущности, полёт…
Теперь осталось тёплых фраз
в карманах – до зимы запас.
А может, бог с ней, с той зимой?..
Она – как белое письмо.
Теперь я "в спячку" – и без снов:
не изменяй своим привычкам.
И я предвижу список тысяч
пустых, лишённых смысла дней…
И только в солнечном окне
кружится бабочка, пылинки
и дождевое пение Стинга.
А звёзды в августе – с ладонь…
Мне грезится теперь с трудом,
но, к счастью, есть певцы иные:
в них лёгкость и простор поныне,
и ты, конечно, в их числе.
Пусть заметают листья след,
ложась неловко и без пользы…
Ты улыбнёшься, засмеёшься,
и в мире станет больше солнца.
И будет падать дождь всю ночь
и говорить – мне всё равно.
Пусть с ним одним дыханием дышим,
но я его речей не слышу…
Мне много есть тебе сказать.
Ты в каждой строчке, до конца,
Но август не люблю и осень…
А это лето будет досель,
потом я утону в листве,
закрыв как можно тише дверь,
и снова дождь – косой, безбрежный,
а радуга и звёзды – реже…
Ты так же светишь – но другой.
Ты будешь очень далеко –
на расстоянии стиха,
где млечный путь, звездой сверкать…
Возможно, ты и не читаешь.
И улетят конверты стаей
без штемпелей и адресов.
И отражается лицо
в глазах, и голос печатлею,
и, чтобы август стал светлее, –
изобразить бы твой портрет…
Писать полотна не умею,
ведь, к сожалению, гореть
могу в одном лишь направлении.
Слова – не попросту слова…
Я не умею рисовать,
а также и ваять из глины,
меня на это не сподвигнуть…
А впрочем… разве это минус,
когда твой образ есть во мне?
И пусть завидует Моне –
он живописец лучший в свете.
Мне интересно: он сонеты
писал, устав над полотном,
и просто в письмах – день за днём,
чтобы забыться и отвлечься?
И становилось ему легче
с любым законченным холстом?....
14 августа 2017, ночь