* * *
Вот я – еврей.
Но мысль когда-нибудь созреет,
Что нужно быть еще, еще еврее,
Как Теодор, как Хайм, как Голда Меир,
И не бросать фальшивых якорей.
Ну уж таков я, Господи, – еврей.
Но я – еврей,
И пропись не сотрётся,
Что надобно брести куда придётся,
И разжигать костры у всех колодцев,
И размышлять у запертых дверей,
Ведь я – еврей.
Но я еще затем – еврей,
Чтоб назвалась мне родиной дорога
До каждой новой родины взаймы,
В которых наши руки и умы,
Но где не встать, не защитить порога,
Когда пахнёт пожаром на дворе,
Как в ноябре, как в Бабьем сентябре,
И запахом грядущих сентябрей...
Ведь я – еврей.
Я стар, за мной моря дождей,
Я повседневным чудом зачарован:
Быть из числа еще живых людей.
Я – жив! Мне не добавить слова! –
Я не клубился дымом лагерей,
Ведь я – еврей.
Но если бы, законам вопреки,
Безумец , не признавший правил,
Мне наледь старости расплавил
И бросил вспять течение реки,
Я был бы в этом крохотном пятне
На бесконечности враждебной карты,
С металлом, выросшим во мне,
В войне веков, без финиша, без старта,
Среди моих сынов и дочерей...
Ведь я – еврей.
Мюнхен, 2012
Сегодня мне 79. Живу в Германии. Всё старшее
поколение моей семьи - в Бабьем Яру.
Имена: Теодор Герцль, Хайм Вейцман, Голда Меир - основатели и руководители еврейсвого государства.