В сезоне том не начиналось лето,
задумывался часто я о море
и переслушивал «Вернись в Соренто».
Мечтал о Колизее с Парфеноном,
где будут и агапе, и аморе.
Карузо с Паваротти патефонном,
скрипя, передавались в атмосферу,
сырей не представляется которой,
которая на дождь не знает меры.
Коньяк не радовал, чабрец в заварник
я насыпал до верха, город хворый
поддерживал, как искренний напарник.
От Апеннин и до Пелопоннеса
неслась мечта над бездной акваторий,
над родинами Рема и Ореста.
Туда б тебя же, Гамлет датский, только,
увы, герой ты из других историй,
за вольность критик влепит сразу двойку.
Речь не о том, о номинальном лете,
пропахшем ливнями, сырою хвоей,
как будто кто-то ждал приметы эти…
Анакреонт с Овидием пьют вина,
рапсод охрип, нестройность бродит в хоре,
действительность в иллюзии повинна…