Здесь сыро. Пропиталась потом,
Одежда наша. Зол, как дьявол, я.
Проклятые Синявина болота!
И сколько здесь в июле комарья!
Ругаться здесь язык не повернётся,
Тревожить сквернословьем эту глушь.
Кто досконально сосчитать возмётся,
Болота сколько схоронили душ?
И вдруг Трезора шерсть поднялась дыбом,
И на ивняк уставившись, рычит.
Сказал мне Сашка: "Посмотри-ка, глыба
Там, за кустами, из земли торчит".
Валун лежит здоровый, грязно-бурый,
В болотной утонув густой траве?
Нет, башня танка. И, насупясь хмуро,
Сказал я: "Угловатая. КВ..."
Затянута вся ржавчиной бойнИца,*
На пушке свою сеть плетёт паук.
Как страшная, зловещая глазница,
В простор небес глядит открытый люк.
Он, не смирясь с погибелью, упёртый,
Уставил пушку на врага, вперёд!
До половины поглощённый торфом,
Свой бой как будто и сейчас ведёт.
"Заглянем в люк" – приятель мне ответил.–
"Ну, что ж, держись, Сашуля!" – я сказал...
Нет, не забыть вовек, как нас там встретил
Войны могильный роковой оскал.
Для пятерых всех братская могила.
Они смогли открыть лишь этот люк.
"Из пулемёта очередь косила,
Лишь показались" – прошептал мне друг.
Молчим. Болтать сейчас некстати,
Пустым не место праздным здесь словам.
Он наконец сказал: "Ну что, приятель?
Пора идти докладывать властям..."
Июль 1984.
*В корме башни танка КВ-1 имелась амбразура-бойница для пистолетной
и автоматной стрельбы при необходимости.