Сентябрьское солнце ещё хороводит,
ещё веселёхонько по` небу бродит,
победно восходит, с триумфом причалит, –
но утро подёрнуто дымкой печали,
на крышах сверкают прошедшие ливни,
задумчива рощица, травы поникли,
и пышные кроны уже золотятся,
и капли с горчинкой на листьях роятся.
Вот ветер проснулся, весьма недоволен:
он кем-то всесильным был на ночь уволен.
Негоже ему проживать лежебокой, –
он что-то всё ищет, всё в дали далёкой,
в пыли придорожной и за облаками,
он мечется, рвётся и машет руками.
Он рыщет повсюду, то нищим, то шейхом…
И тучи помчались прилипчивым шлейфом.
Он знает одно: устремлён к ясноокой,
весенней, капризной, весёлой, жестокой.
В апрельскую пору ей томно певал он,
то нежно, то страстно её целовал он,
на миг отлучился, и вот незадача:
вернулся, вгляделся – кругом всё иначе…
Ну вот же её башмачков отпечатки.
Наверно, играет проказница в прятки.
Но солнце последним звонком отзвенело,
и небо затеяло слёзное дело,
потом взревновало и стало сурово…
Уже ноябристо, уже декабрёво…
И ветер всё злее: то инеем пышет,
то снегом укроется, словно не дышит,
потом вдруг взовьётся, сметая препоны…
О, сколько бродяге под скрежет зубовный
встречаться порой, но не с той?! Всё не с теми…
Украло красотку всевластное время.
5 сентября 2017 года